— Я беспокоюсь о твоем будущем, Леонора. Вы из разных сословий. Ты хорошо подумала?
— Мне не нужно думать, — ответила она и широко улыбнулась матери.
— Он цыган, — сказал Сесил, потирая подбородок.
— Я тоже стану цыганкой, папа. Я счастлива, чего еще ты можешь хотеть?
Сесил снова посмотрел на супругу и покачал головой.
— Моя милая Леонора, я бы не выполнил отцовский долг, если бы не задал этого вопроса. Раз ты счастлива, значит, я тоже счастлив. Я даю тебе мое благословение. — Улыбка преобразила его, на мгновение вернув лицу утраченную красоту и молодость.
— Спасибо! — воскликнула Леонора, обнимая его. Его мнение значило для нее гораздо больше, чем она себе представляла.
— Можно, я буду подружкой невесты? — спросила Грейс, продолжая прыгать вокруг коробки.
— Ты и твои феи, — сказала Леонора.
— Здорово! Я буду танцевать в церкви в бальном платье!
Одри улыбнулась Леоноре, которая расхохоталась.
— А я стану цыганкой, — сказала она, — и буду жить в красивом фургоне в поле!
— В мое время жених просил руки у отца девушки, — сказал Сесил.
— О, Сесил! Господи, ведь на дворе семидесятые, — возразила Одри. — В наши дни все было по-другому. Флориен — цыган. Возможно, у них свои правила, — добавила она. А что, если дети решат играть свадьбу в лесу, как какие-нибудь хиппи?
— Он слишком застенчив, чтобы просить моей руки. Но он ждет твоего благословения.
— Ты его уже получила, моя дорогая, — радостно воскликнула ее мать. — У вас есть наше родительское благословение. Никто не заслуживает счастья так, как ты!
В этот момент Грейс расхохоталась. Все обернулись и удивленно посмотрели на нее.
— Почему ты смеешься, любовь моя? — спросила Одри.
Грейс сделала большие глаза.
— Сегодня Алисия приедет домой и очень разозлится. — Затем она повернула свое оживленное личико к отцу. — Папочка, эта коробка так и будет лежать на земле, или ты все-таки построишь мне дворец?
Грейс оказалась права. Алисия пришла в бешенство. Но она была слишком хитрой, чтобы открыто демонстрировать свою злость родителям и сестре. Вместо этого она обняла и поздравила сестру, хотя и довольно холодно, а затем поехала к дому тети Сисли, чтобы встретиться с Флориеном.
— Ты не любишь ее! — крикнула она, когда наконец-то нашла его сидящим за рулем трактора.
Искорки торжества сверкали в его глазах, когда он смотрел на ее взбешенное лицо.
— Нет, люблю. Люблю больше, чем когда-либо любил тебя.
Он подавил желание схватить Алисию за плечи и поцеловать этот наглый рот. Ее загорелая кожа была влажной от пота. Взгляд голубых глаз скользил по телу Флориена, и, несмотря на всю мерзость ее характера, эти глаза околдовывали его. Он отвел взгляд и посмотрел вдаль, на поле, по которому медленно двигался комбайн, бороздя золотые моря пшеницы.