— В это время года здесь очень пустынно, не правда ли? — сказал Сесил, прогуливаясь с Одри по спящему саду.
Одри ощутила невероятный прилив чувств, когда они проходили мимо вишневого дерева, ставшего молчаливым свидетелем ее недозволенной любви. Это дерево прятало влюбленных знойными летними ночами. Несмотря на свою абсолютную наготу, оно сохранило в замерзших ветках нежные воспоминания.
— Да, действительно очень пустынно, — ответила она. — Но мне нравится смена времен года. Летом очень жарко и влажно. А теперь так приятно устроиться у камина и почувствовать удовольствие от зимней прохлады.
— Вы правы, — согласился Сесил, нервно потирая руки. — Здесь не так холодно, как в Англии.
— И не так сыро.
— Да, согласен, — усмехнулся он.
Одри обратила внимание на напряженные нотки в его голосе. Она терялась в догадках.
Они молча дошли до ворот в конце сада. Одри ушла в себя. Спящие цветочные клумбы под сгнившей листвой напоминали ей кладбище — там, под покровом, жили души растений, ожидая весеннего воскрешения.
Сесил закашлялся. Он увидел, что скоро они подойдут к дому, и решил, что пришла пора сказать о главном.
— Одри… — начал он. Девушка посмотрела на него и улыбнулась. «Улыбка ободрения», — подумал он и смело продолжил, переходя на «ты»: — Я бы хотел пригласить тебя на ужин.
Ее глаза заблестели от удивления, а щеки стали пунцовыми.
— Вот как! — сказала она.
— Я еще не просил разрешения у твоих родителей, потому что хотел сначала поговорить с тобой, — объяснил он.
Девушка потупила взор и тихонько засмеялась. Каким серьезным и официальным тоном он приглашает ее на свидание!
— Сесил, как мило с твоей стороны пригласить меня!
Он не знал, поняла ли она всю серьезность происходящего. Речь ведь шла не об ужине. Он просил у нее разрешения продолжить ухаживания.
— С каждым днем ты очаровываешь меня все больше и больше, — продолжал он в надежде помочь девушке избавиться от каких бы то ни было сомнений по поводу своих намерений.
На этот раз Одри с трудом выдавила из себя улыбку.
— Да, вы с Луисом стали частью нашей семьи, — сказала она, очевидно, неверно истолковав его слова. — Мама и папа относятся к вам, как к своим сыновьям.
— Твои родители очень добры, — согласился Сесил, глядя, как она скрещивает руки на груди. Застенчивость девушки вызвала еще большее восхищение и придала уверенности.
— Да, они очень добры, — ответила Одри, зная, что родители были бы счастливы узнать, что Сесил официально начал за ней ухаживать. Она чувствовала, что почва уходит из-под ног, и, чтобы поскорее окончить разговор, зашагала быстрее. Ей нужно было посоветоваться с Луисом и Айлой. Они наверняка знают, что делать.