Вади стало ясно, что, если он хочет жениться на Анисе, то должен спросить ее напрямую, не станет ли его предложение причиной конфликта между семьями. Он попросил брата Августина о помощи.
— Итак, ты хочешь, чтобы в один прекрасный день я оставил вас наедине и ты мог попросить ее выйти за тебя замуж... — задумчиво протянул тот. — Короче говоря, ты просишь меня выступить в роли Селестины...
— Что еще за Селестина? — Вади никак не мог взять в толк, чем же обеспокоен монах.
— Селестина? Ну, это персонаж одной пьесы, из классики испанского театра. Там эта Селестина была посредницей между влюбленными... Теперь ты просишь меня стать таким же посредником — ну что ж, я им стану. Итак, сегодня ты пойдешь в больницу, а я останусь здесь. Думаю, тебе стоит отправиться вместе с ней в дом одной бедной вдовы, чтобы сделать укол и привезти немного дров.
Аниса, казалось, нисколько не удивилась, увидев, что Вади пришел один.
Не удивилась она и тогда, когда Вади взял ее за руку и попросил выйти за него замуж. Но вот ответила она не сразу.
— Пока еще мы не слишком хорошо знаем друг друга. Я не стану тебя обманывать, ты мне нравишься, но ведь я тебя совсем не знаю...
Он хотел было рассказать ей все о своей жизни, но Аниса ему не позволила.
— Давай сначала получше узнаем друг друга, а потом будем решать, — сказала она. — Но имей в виду, я ничего не могу тебе обещать. Пока еще не могу.
Для Мухаммеда и Сальмы стало настоящим облегчением узнать, что Вади наконец-то влюбился. Они не сомневались, что девушка, о которой он им рассказал, в конце концов согласится выйти за него замуж. Сальма настаивала, чтобы Вади немедленно познакомил их с Анисой, но тот попросил ее набраться терпения.
— Я не хочу на нее давить, — сказал он.
Вернувшись домой, Бен первым делом отправился в дом Зиядов. Марине это не слишком понравилось: сын едва обнял ее, клюнув в щеку, затем поцеловал Мириам и Сару, после чего пошел прямо к соседям. Игорь считал, что будет лучше, если он сходит к ним завтра, но Бен был уже взрослым, к тому же побывал на войне, и отцу теперь было гораздо труднее заставить его слушаться. Бен вместе с Изекиилем отправился в дом Зиядов.
Мухаммед обрадовался: ведь Бен — сын Марины, а значит, почти как родной. Он обнял его и даже улыбнулся, когда подошла Сальма и поцеловала Бена в обе щеки. Никому другому он не позволил бы целоваться со своей женой, но Бен по-прежнему оставался для них тем же ребенком, что лазал через забор, разделяющий их владения, и однажды упал в канаву вместе с Вади и Рами. Мухаммед от души сожалел, что этот славный парнишка не мусульманин, как они. Что тут говорить, он был бы хорошим мужем для Наймы. Мухаммед знал, что его дочь заглядывалась на Бена, но, слава Аллаху, у нее хватило ума выйти замуж за Тарека, и теперь она уже порадовала отца первым внуком. В конце концов, ему было уже под шестьдесят, и он мечтал о внуках. Он надеялся, что Вади скоро женится и у Наймы будут еще дети.