Рами вывел его из раздумий, хлопнув по плечу.
— Скоро мы отпразднуем нашу свадьбу с Шайлой, а там и твою с Анисой.
— Она пока еще не сказала, что согласна выйти за меня замуж, — напомнил Вади.
— А ты ее больше об этом не спрашивал?
— Нет. Она сказала, что, когда примет решение, скажет мне сама.
— А ты все это время будешь сидеть и ждать?
— Ты не знаешь Анису. Она не любит, когда на нее пытаются давить.
— Так никто и не просит тебя давить. Просто ты должен ей напомнить, что не можешь ждать вечно, пока она что-то решит.
— О да, я готов ждать вечно, — горячо ответил Вади. — Я хочу жениться на ней, и буду ждать сколько нужно, пока она не примет решение.
— Мой отец в последнее время выглядит обеспокоенным, — понизив голос, произнес Рами, чтобы сменить тему.
— Мой тоже, — ответил Вади. — Он считает, что мы, арабы, совершаем ошибку, отказываясь принимать делегатов Организации Объединенных Наций. А еврейские лидеры согласились с ними встретиться и теперь смогут склонить чашу весов на свою сторону.
— Я знаю, — в голосе Рами прозвучало настоящее беспокойство. — Люди из Еврейского агентства зря времени не теряют; кроме того, решение британцев не пускать в гавани корабли с бывшими заключенными вызвало у делегатов волну сочувствия к несчастным евреям.
— Знаешь, братишка? — признался Вади. — Я порой просто теряюсь, не знаю, что делать. Мне очень жаль людей, переживших нацистский кошмар, и я понимаю, что им действительно нужно где-то жить. Но я также понимаю и то, что Еврейское агентство больше не желает довольствоваться местом в общем доме — единой арабской стране. Они теперь желают иметь собственное государство. Разумеется, они не заявляют об этом во всеуслышание, но все знают, что они мечтают именно об этом.
Слова Вади были лишь предположением, однако никто не сомневался, что он прав.
— Вот и я так же думаю, — ответил Рами. — Я уже говорил об этом моему отцу, а он сказал Омару Салему.
— Омар Салем, безусловно, достойный человек, но он упрям, как и многие наши лидеры. Он не желает понимать, что сейчас борьбу нужно вести другими методами. Мы должны объяснить людям из ООН, чего же мы, арабы, хотим.
— Наша семья обязана Омару Салему. Отец не устает мне об этом напоминать, ведь он многие годы был его правой рукой. А мне Омар Салем поручил заботу о своих плантациях. Но ты прав, он действительно упрям и видит мир таким, каким хочет видеть.
Кузены не переставали обсуждать политику, пока последние гости не покинули Сад Надежды.
В последующие месяцы Мухаммед полагал, что, несмотря на категорический отказ арабов отправить в ООН свою делегацию, их огорчали постоянные нападения на британцев, которые устраивали люди из Иргуна и Лехи. Это была тайная война — пусть не объявленная, но от того не менее кровавая и изнурительная.