Юсуф, похоже, смутился больше всех. Он работал на Омара Салема, но все знали его привязанность к хашемитам. Его семья жила в Аммане и всегда верой и правдой служила Хусейну, шарифу Мекки, а потом и его сыновьям. Он решил, что уже слишком стар, чтобы соблюдать благоразумие, и потому решил вмешаться.
— Король Абдалла заботится о своих, как и все прочие арабские руководители. Мой племянник Вади говорит правду. Арабские государства считают, что вполне достаточно вооружить добровольцев. Абдалла мудр и прекрасно знает британцев, он не обманывается и понимает, чем закончатся сражения. Но я уверен, что если начнется война, мы можем рассчитывать на иорданцев.
— Раз уж мы заговорили о генералах, то как насчет Исмаила Сафвата? Арабская Лига назначила его руководителем армии Арабского освобождения, не говоря уже про Абделькадера аль-Хусейни, который хоть и член семьи муфтия, но даже юный Вади не может не признать его храбрость, — добавил омар Салем.
— Я это признаю, не имею ничего против Абделькадера аль-Хусейни, он достойный человек, как и другие, из семей Халиди и Даджани, — ответил Вади.
— На сегодняшний день у нас есть прекрасная база — мы контролируем дорогу из Иерусалима в Тель-Авив. Успех в наших руках, — заявил Рами, глядя на Вади.
Омар Салем откашлялся и посмотрел на Юсуфа. Они переглянулись, и Омар Салем заговорил:
— Сегодня вечером я хотел отпраздновать вступление Рами в войска Абделькадера аль-Хусейни. Еще месяц назад он попросил у меня разрешения временно покинуть предприятие, которым он так умело руководит в последние годы. Я дал согласие. Ничто не сделает меня более счастливым, чем осознание того, что наши лучшие люди борются за Палестину. С ними мы добьемся успеха.
Все закивали в ответ.
Вади с горечью посмотрел на кузена. Он узнал обо всем одновременно с остальными, и это его задело.
Мухаммед тоже ничего не знал и осуждающе посмотрел на Юсуфа. Почему муж Айши ничего не сказал ему о решении Рами?
Когда они вышли из дома Омара Салема, Вади высказал кузену свою обиду за отсутствие доверия:
— Почему ты мне раньше этого не сказал?
— Потому что я знал, что ты подумаешь, и не хотел, чтобы ты попытался меня отговорить. Я считаю, что мой долг — бороться, как боролись в прошлом мой отец и твой. Если мы этого не сделаем, то потеряем свою страну. Ты тоже должен ко мне присоединиться.
— Я не боюсь борьбы и снова к ней вернусь. Я уже воевал, — напомнил ему Вади.
— Это была не наша война, — слова Рами привели его кузена в настоящую ярость.
— Нет, наша. Сражаться против Германии — это был единственный достойный выбор. Я всегда буду гордиться, что помог побороть Гитлера.