Они не решились войти через парадную дверь, а пробрались в дом через черный ход, которым пользовались слуги, когда им нужно было пройти в кухню или в людскую. Дверь была приоткрыта, и они скользнули в темный коридор, по которому добрались до освещенной передней. Из кухни доносились упоительный запахи жаркого, свежего хлеба и сладостей; слышался гул голосов многочисленной прислуги.
Из передней они неторопливо направились в бальный зал.
Константин обхаживал какую-то красивую женщину, которую Самуэль видел и прежде на балах и вечерах. Ёзя не отставал от него, угощая шампанским очаровательную брюнетку.
Ирина и Самуэль так и не успели подойти к друзьям: снизу послышались бесцеремонные удары в дверь и испуганные крики слуг.
Какой-то лакей ворвался с зал с криком: «Охранка!»
Самуэль бросил на Константина умоляющий взгляд.
— Боюсь, они ищут нас, — прошептал он, кивнув в сторону Ирины, стоявшей чуть поодаль.
На миг его друг, казалось, растерялся, но сразу взял себя в руки, велел оркестру исполнять вальс, а сам приказал лакею, чтобы он как можно дольше задержал в передней этих ужасных полицейских.
— Я знаю, куда вас спрятать! — прошептал Константин. — Самуэль, ты помнишь, где мы всегда прятались в детстве, когда играли в прятки?
Самуэль кивнул в ответ и бросился прочь из зала, таща за собой Ирину. Они спустились в подвал, где он открыл маленькую дверцу, ведущую в подсобку, где хранился уголь. В детстве они с Константином частенько прятались здесь то от Кати, которая без конца ныла и канючила, требуя поиграть с ней, то от старших, с интересом предвкушая, как их станут искать по всему дому.
Самуэль втолкнул Ирину внутрь; притаившись за кучей угля, они прижались друг к другу, затаив дыхание.
Время на часах, казалось, застыло. Самуэль воображал, как полицейские проверяют гостей Константина, а потом обыскивают дом, пока не наткнутся на них.
Дверь распахнулась, явив их взорам фигуру Константина и двух незнакомых людей с перекошенными от ярости лицами.
— Я вам еще раз говорю, в этом помещении мы держим уголь! — сказал Константин. — А впрочем — ищите, если хотите! Даже интересно, что вы тут найдете... Ищите!..
Совсем рядом послышались грозные мужские голоса и смех Константина, они не решались вздохнуть, пока дверь снова не закрылась.
Вместе с полицейскими Константин вернулся в бальный зал, и в его голосе зазвучал праведный гнев:
— Имейте в виду, я подам жалобу министру, где подробно изложу, как вы вели себя в моем доме.
— Будь вы хоть трижды граф Гольданский, однако среди ваших знакомых есть личности, замешанные в весьма опасных делах, и не исключено, что они проникли в дом под видом гостей. Кроме того, я знавал многих дворян, слишком заигравшихся в революционные игры, — произнес полицейский тем же тоном, каким привык отдавать приказы подчиненным.