Всё в доме было перевернуто вверх дном — мебель сдвинута, шторы сорваны, семейные портреты, вырванные из своих хрупких рамок чьей-то грубой рукой, валялись на полу.
Самуэль закрыл глаза, невольно вспомнив тот далекий день много лет назад, когда они обнаружили на месте своего дома пепелище, груды головешек и разбитые надежды. Тогда он был всего лишь ребенком, но эта картина навсегда врезалась в его память. В тот день он утратил детскую невинность и, что еще хуже, всякое доверие к Богу. Что это за Бог, который даже пальцем не пошевелил, чтоб остановить негодяев, убивших его мать, сестру и брата? И теперь Бог ему отомстил, разрушив своей беспощадной рукой всю его жизнь.
— А мой отец? Где мой отец? — встряхнул он вдову за плечи, чтобы привести ее в чувство.
Но Раиса, казалось, его не слышала. Она даже не взглянула в его сторону.
Комната, где он жил вместе с отцом, была совершенно разгромлена. По полу была разбросана одежда вперемешку с отцовскими книгами, которые он хранил, как святыню. Кроме книг по всей комнате валялось множество бумаг, при виде которых сердце Самуэля бешено заколотилось. Он бросился к своему письменному столу, который в свое время купил для него отец, один за другим выдвинул ящики. Все они были пусты; забрали даже перо, которое подарил ему профессор Гольданский в день поступления в университет.
«Я пропал», — подумал он. В одном из ящиков стола он хранил бумаги, которые могли бы изобличить его принадлежность к подпольщикам. При этом он наивно считал, что достаточно запереть ящик на ключ — и он в полной безопасности.
Как он мог быть таким идиотом? Как мог держать у себя дома подобные вещи, которые столь убедительно доказывают его участие в заговоре против царя?
И те самые компрометирующие бумаги, хотя в них и содержались всего лишь размышления о нищете крестьянства и необходимости более внимательного к нуждам народа правления. Он вернулся в гостиную и взял руки вдовы Карловой в свои.
— Простите меня, — прошептал он. — Мне очень жаль, но я должен знать, что здесь произошло. Прошу вас! — взмолился он в надежде, что женщина его все-таки услышит.
Но мысли Раисы витали где-то далеко, словно ее самой здесь не было. Самуэль вдруг осознал что это приветливая и жизнерадостная женщина, с которой он простился всего несколько часов назад, превратилась в старуху.
Он разыскал успокоительное, налил стакан воды, заставил ее проглотить то и другое. Пока Раиса пила воду, он гладил ее по голове, стараясь успокоить. Затем довел хозяйку до ее спальни и уложил на кровать, с которой чья-то недобрая рука сорвала покрывало.