— Ты всегда выигрываешь, правда? — спросила девочка.
Хустина поправила девочке воротничок и сняла листик жимолости, запутавшийся у той в волосах.
— Нет, радость моя, — ответила она. — Бывает, и проигрываю.
Хуанито и Амадео дрались за шайбы, торопясь поднять их с земли, и царапали о сухие ветки голые обгоревшие спины. Асуфре прыгал вокруг них и махал хвостом, собаке хотелось поиграть с ними.
— Девушка играет как бог, — сказала Петра, сидя за столиком.
— Отменно, — согласился Серхио.
Маурисио принес наполненные рюмки и кофе.
— Эта игра испокон веку существует, — заметил Фелипе, — а из моды не выходит.
— Не то что настольный футбол и всякие новомодные штучки, которыми молодежь быстро заражается, а потом так же быстро ни с того ни с сего остывает.
— И все это пустое времяпрепровождение и дурной пример для детей, — сказала Петра. — Только сбивают с толку подростков.
— А помнишь, Серхио, перед самой войной появилась игра «йо-йо»? — спросил Фелипе брата.
— Конечно, конечно, помню.
— Вот уж была глупая выдумка. Все носились с этим злосчастным черепком и с утра до ночи подбрасывали вверх и бросали наземь.
— Общество в этом отношении ничем не защищено: какое-нибудь новшество распространяется, как зараза, и глядишь — все, как бараны, делают одно и то же, — сказал Серхио.
— Так ведь народ в городах настолько избалован всякой всячиной, что стоит появиться чему-то новенькому, какому-нибудь пустяку, и все набрасываются, но скоро пресыщаются.
— Это верно. А знаешь, кто увлекался этой самой «лягушкой»? Помнишь, был у меня приятель, блондинчик, мы всегда гуляли вместе, когда я был холостой, а вы еще жили на улице Эль-Агила?
— Знаю, знаю, о ком ты говоришь. Он тоже агент по продаже чего-то там такого… постой-ка, колониальных товаров, что ли?
— Парфюмерии. Он самый, звали его Наталио. Так вот этот парень чудесно играл в «лягушку». Он говорил, сам-то я этого ни разу не видел, что забрасывал все десять шайб в пасть лягушке. Может, и хвастал, но однажды я сам наблюдал, как он играет, и если десять он и не выбивал, то, по крайней мере, никто обыграть его не мог.
— Слушай-ка, я его недавно встретил, этого твоего Наталио. Даже дважды. Последний раз — на святой неделе, когда вы уезжали в Барселону.
— Скажи пожалуйста! Интересно было бы узнать, как он поживает. Ты поговорил с ним?
— Да нет, здравствуй и прощай. Могу только сказать, что парень выглядел как маркиз, таким пижоном держался.
— Хорошо одет?
— Сногсшибательно. Но, по правде говоря, у меня осталось впечатление, что он из тех, кто во всем себе отказывает, лишь бы на улицу выйти разодетым. Так кажется, когда на него посмотришь.