Паулина тронула Себастьяна за плечо:
— Гляди, Себас, какая луна!
Он сел.
— Ого, должно быть, полная луна.
— Это сразу видно. Она похожа на те планеты, знаешь, которые показывают в научно-фантастических фильмах, правда?
— Наверно.
— А ты разве не помнишь последний фильм?
— «Когда сталкиваются миры».
— Ну да. Там еще Нью-Йорк оказывается под водой, помнишь?
— Да-да, фантазия и трюки. Эти киношники уже не знают, что еще выдумать.
— А мне нравятся такие фильмы, они интересные.
— Да, я знаю, что ты веришь всяким глупостям.
— Называй это как хочешь, но что ты скажешь потом, если мы доживем с тобой до таких времен.
— Это до каких же?
— Когда появятся подобные изобретения и все прочее. Тогда посмотрим.
— Значит, после дождичка в четверг, — засмеялся он. — Но, Паули, ты так не горячись, не то температура поднимется, ты слишком много получаешь за свои восемь-десять песет, что стоит билет в кино. — Оглянувшись, Себас добавил: — Послушай, надо бы посмотреть, что там делают эти трое сумасшедших.
Теперь лунный свет вновь выхватил из темноты воды Харамы, пенные фосфоресцирующие струи, словно хребты каких-то медно-красных рыб.
— Пойдем навестим их?
— Хорошо, идем.
Они встали. Паулина провела руками по ногам и по купальнику, стряхивая землю и мелкие камешки.
— Что поделываете?
— Да ничего, сидим.
В темноте слышны были женские голоса, доносившиеся из разбросанных вокруг домов; кого-то громко звали; на эти крики отвечали издалека, свистели с дороги, скрытой во тьме. Паулина и Себастьян сели рядом с Тито и Луситой.
— Мы к вам. Слушайте, а где Даниэль?
— Этот уже дошел; сзади нас плюхнулся, как мешок. Он хорошо набрался.
— Охота ему так усложнять свою жизнь. И надо же было набраться как раз к тому времени, когда пора уходить.
— Даниэля ведь не удержишь. Завтра утром птички вернут его к жизни.
— Нет, Тито, так нельзя, — сказала Паулина. — Мы не можем оставить его на всю ночь у реки. Совесть замучает.
— Сейчас, летом, прекрасно можно спать где угодно.
— Да брось ты, роса выпадет или еще что.
— Разве пригнать сюда подъемный кран…
— Тебе все шуточки.
— Не беспокойся, Паулина, — сказал Тито, — мы его унесем, как сможем, если понадобится — на плечах, как бурдюк с вином.
— И еще какой бурдюк.
Лусита молчала. В роще пока оставались люди, слышались негромкие разговоры, огоньки сигарет мелькали, словно светлячки.
Кто-то споткнулся о скорчившегося Даниэля и сказал: «Извините». В ответ послышалось ворчание. Где-то высоко, поверх черноты, как бы светились тончайшие параллельные нити в узком просвете меж деревьями; стремительно пролетали летучие мыши в прозрачной синеве ночи.