Они неторопливо брели по нескончаемой анфиладе дворцовых залов. Эдгар по инерции продолжал любоваться картинами, а Марта незаметно, но внимательно разглядывала его.
— Как вам понравился Париж?
— Париж?.. Да я ведь толком его еще и не видел. Это уже интервью?
— Понимаю, — сообразила Марта, — все при мне. Диктофон вмонтирован в сережку.
Она повернулась к нему боком, в маленьком розовом ухе сверкнул бриллиантовый полумесяц.
— Интересно, зачем вы так старательно пытаетесь выставить меня дураком? — обидчиво нахмурился Эдгар.
— Дураком?.. Простите, — Марта слегка опешила от его прямоты. — Но ведь и в самом деле не слишком умно в каждом иностранце подозревать Джеймса Бонда.
Неожиданно из какой-то боковой двери, как чертик из шкатулки, выскочил Костя Завалишин.
— Где тебя носит? Черт побери, — коршуном налетел он на Эдгара, — наш «искусствовед» там уже икру мечет.
— Скажи ему, человек шедеврами любуется, разве непонятно?
Костя скосил глаза на Марту, вежливо пережидавшую в сторонке, и сквозь дипломатическую улыбку процедил:
— А не послал бы ты этот «шедевр» куда подальше?.. Очень уж ты, как я вижу, расхрабрился!
Когда Костя исчез, девушка осторожно спросила:
— Простите, но мне кажется, вам неудобно здесь беседовать. Может, нам просто побродить по городу? — и, заметив беспокойство, тенью набежавшее на лицо летчика, уточнила насмешливо, даже с легким вызовом: — Или вам и это запрещается?
— О да, строжайшая инструкция предписывает советским людям за рубежом ходить только строем, парами, взявшись за руки, как в детском саду… Надеюсь, хоть вы избавите своих читателей от подобной чепухи.
— И я надеюсь, — засмеялась Марта. — Все зависит от вас.
И тут в нескольких шагах от них возник серый призрак в стандартном костюме. Каким-то непостижимым образом одним глазом он уставился на картину, а другим совершенно явственно пялился на них. Это окончательно взбесило Эдгара.
— Идемте! — решительно сказал он Марте и даже галантно поддержал ее под локоток.
Серый «искусствовед» остолбенел от неожиданности. Шагнул было за ними, но Эдгар, пропустив Марту вперед, обернулся и негромко, зло процедил:
— Убирайся к черту, понял?
Лапин аккуратно повязал перед зеркалом галстук и собирался выйти из своего скромного гостиничного номера, когда зазвонил телефон.
— Слушаю.
— Николай Сергеевич, — весело зарокотал в трубке сочный басок посла, — как самочувствие? Не хотите заглянуть ко мне поболтать, чайку попить?
— Благодарствую, Юрий Иванович, — с достоинством отозвался Лапин. — Возражений нет.
— Вот и чудненько. Можете орлов своих прихватить.