Когда Элиан отступила на шаг, уже в глазах маркизы блестели слезы.
— Как ты могла опять?.. — воскликнула она, занеся руку для пощечины. Потом, медленно ее опустив, и помолчав, Беатрис выдавила: — Если ты действительно любишь меня, как говоришь — уезжай.
— Но почему? — спросила графиня и почувствовала себя такой же бестолковой, каким бывал иногда маркиз Д’Эрлеви.
— Уезжай, Элиан, — повторила свою просьбу маркиза, вытирая слезу. — Или ты разобьешь мне сердце.
— Сделай мне с него копию, — сказал Филипп, отдавая ключ Раулю. — И постарайся быстрее.
— Слушаюсь, месье, — отозвался слуга, убирая ключ в кошель, коня и, пришпорив его, умчался.
Обернувшись, Филипп увидел свою сестру, быстро прошедшую через аллею и скрывшуюся за конюшнями. Он проследовал за ней. Беатрис тяжело дышала, опершись рукой на стену.
— Беатрис, — тихо позвал он. Сестра вздрогнула от неожиданности, отвернулась, провела рукой по лицу. — Уж не слезы ли ты вытираешь?
— Филипп, — укоризненно ответила она.
— Я просто спросил. — Он подошел к ней и приобнял сзади за плечи. — Что-то случилось?
— Все хорошо, — Беатрис повернулась к нему. — Скажи мне, что ты думаешь о графине дю Сорель?
Маркиз поджал губы, задумался.
— Элиан… Она очень интересная, умная, красивая. Она такая… — Вдруг он, спохватившись, замолчал. — А почему ты интересуешься?
— Не обращай внимания. — Отмахнулась Беатрис. И продолжила веселым голосом: — Ты готов к маскараду?
— К маскараду? Я даже совсем забыл о нем, — огорченно признался Филипп. — Ты уже приготовила костюм?
— Да.
— И кем же ты будешь?
— Все увидишь следующим вечером, дорогой брат. А теперь, позволь я пройду в свои покои, — сделав шутливый реверанс, рассмеялась Беатрис.
— Извольте, милая сестра! — ответив в том же тоне, поклонился Филипп.
После того, как маркиз распрощался с сестрой, он начал обдумывать вариант наряда на бал-маскарад, который давал герцог. Щелкнув пальцами, когда к нему пришло озарение, Филипп подумал, не нанести ли ему визит к очаровательной молодой де Блесси. Но, вспомнив, что скоро вернется Рауль с дубликатом ключа, он решил отложить посещение спальни Эвет до вечера.
Филипп не спеша прогуливался и насвистывал себе под нос веселую песенку. Интересно все-таки, почему же Беатрис плакала. Она явно было чем-то опечалена, хотя и пыталась этого не показывать. Неужели все-таки Элиан вывела сестру из душевного равновесия? Если графине удастся, то маркизу придется отдать добрую половину своего состояния, но ни это главное. Главное то, что него не получится почувствовать Элиан в своих объятиях. Надо что-то делать. Но что? Быть может, написать Бернару, что Беатрис больна? Он, несомненно, примчится к своей дорогой супруге. А дальше? Элиан умна, она найдет лазейку и в этом случае, хоть ей и будет намного труднее. В прозорливости графини он ничуть не сомневался. Она сразу поймет, кому больше всего выгодно возвращение Бернара.