– Прекрати, – Антон опустил голову на руки. Булгаков терпеливо выжидал, пока его друг придет в себя и обретет способность говорить. Долго ждать ему не пришлось. Ланской выпрямился, и Булгаков увидел на его лице подобие улыбки.
– Так это правда? – спросил Антон. – Она жива?
– Жива, – кивнул Булгаков.
– А как… А как она себя чувствует?
– Не скажу, что удовлетворительно, – сухо ответил Булгаков, – состояние по-прежнему тяжелое. Но динамика положительная.
– Я могу ее видеть? – Антон вскочил с места. – Поедем к ней, сейчас же!
– Подожди, – поморщился Булгаков. – Не так быстро.
– Сейчас же! – крикнул Антон. – Немедленно, поехали!
– Невозможно, – Сергей силой усадил Ланского на место. – К ней не пускают.
– Меня пустят, – рявкнул Антон. – Пусть только попробуют не пустить!
– Это ее желание, – объявил Булгаков. – Она никого не хочет видеть.
– Как такое может быть? – спросил Антон. – Она что, там одна? Кто за ней ухаживает?
– Жики, – коротко ответил Булгаков. – Жики единственная, кого Анна пожелала видеть. Она даже меня просила не приходить.
– Жики? – переспросил Антон. – Она все еще здесь? Что она здесь делает?
Булгаков, казалось, удивился:
– Как что делает? Я же сказал – ухаживает за Анной.
– Черт знает что, – возмутился Антон. – Я сейчас же еду к ней.
– Тебя не пустят.
– Как не пустят? Я ее муж.
– Ты ей не муж, – с сожалением покачал Сергей головой. – И тебя не пустят.
Теперь Антон выглядел растерянным:
– Как же так?.. И что теперь делать?..
– Ждать, – Булгаков положил руку ему на плечо. – Ждать.
– Ждать… – безучастно повторил за ним Антон. – Ждать – чего? Пока она захочет увидеть кого-нибудь? Меня или Кортеса?..
– Почему Кортеса? – изумился Сергей. – С чего бы это ей захотеть увидеть Кортеса?
– Неважно, – дернул головой Антон. – Он – знает?
– Нет, – удивился Сергей. – Откуда? Я оставляю тебе право распорядиться этой информацией далее – сообщить, кому ты считаешь нужным: прессе, Мигелю, Орлову, еще кому-либо.
– Почему мне? – раздраженно поинтересовался Антон.
– Как почему? – поднял Булгаков брови. – Ты ж ее муж. По крайней мере – считаешь себя таковым.
Антон крепко сжал губы. Его переполняли горечь и возмущение – мало того, что ему не дозволено увидеть Анну – хотя он до сих пор не может осознать то чудо, что она жива – так ему еще вменяется в обязанность сообщить это Кортесу и Орлову!
– Будь мужчиной, – Булгаков сжал его руку. – Не раскисай. Если ты смог пережить ее смерть, то ее воскрешение ты уж как-нибудь переживешь.
– Твой цинизм неуместен, – Антон не ответил на его пожатие. – Но я справлюсь.