Капитан тотчас отрядил двух ныряльщиков, которые через некоторое время доложили, что часть фальшкиля вырвана, но обшивка выглядит целой. Так как пробоины не оказалось, янки нашел, что все «perfectly well»,[25] и приказал разводить пары.
Увы! «Лао-Цзы» остался неподвижен, как понтон. Страшный удар о подводный риф, вне всякого сомнения, вызвал серьезные повреждения в машинном отделении, и можно было держать пари, что судно больше не пойдет под парами. В это время поднялся легкий бриз. Капитан задумал этим воспользоваться. Он велел безотлагательно брасопить[26] паруса и продолжать путь, пока механик и его помощники ищут причины аварии парового котла. Результаты поисков не заставили себя ждать: вышел из строя валопровод.[27] К несчастью пассажиров и экипажа, «Лао-Цзы» вновь превратился в обычный парусник.
Прощайте, добрые деньки! Удача отвернулась от судна, и отныне все пошло наперекосяк. Свежий бриз неожиданно превратился в шквалистый ветер. Погода испортилась, небо потемнело. Видимость упала до нуля, и приходилось «идти по счислению[28]». Увы, результаты этого метода частенько бывают ошибочными!
После необратимой аварии паровой машины прошло двенадцать часов. «Лао-Цзы», вопреки все усиливающемуся бризу, шел на всех парусах. Капитан хотел любой ценой скоротать путь: «Times is money!» Трехмачтовое судно, накренившееся на правый борт, развило небывалую скорость и неслось сквозь непогоду, когда спереди, перекрывая шум шквалистого ветра, раздался характерный рев волн, разбивающихся о подводные рифы.
– Готовиться к повороту! – заорал капитан, стоящий на мостике.
Экипаж кинулся по местам, чтобы выполнить этот сложный маневр, от которого зависело всеобщее спасение. Секунда промедления, малейшая ошибка в исполнении команды, и судну – конец.
Погодные условия и близость опасности не позволяли кораблю развернуться носом к ветру, и потому американец попытался повернуть через фордевинд,[29] чтобы выйти из ветра.
Янки приказал положить руль под ветер, выбрать стаксель-шкот, гика-шкот травить, развернуться кормой к ветру. Судно начало изменять свое положение, притормаживать, когда сильнейший шквал развернул его лагом к волне, не дав убрать паруса. Бурное подводное течение поволокло «Лао-Цзы» прямо на рифы, темная масса которых виднелась в самом центре полукруга морской пены. Капитан отдал приказ бросить якоря. Напрасный труд. Течение и ветер неумолимо гнали судно вперед, на подводные камни.
Катастрофа была неизбежна. Раздался оглушительный треск. «Лао-Цзы» всем боком напоролся на скопление мадрепоровых кораллов. Тысячи острых кончиков, похожих на зубцы железной расчески, вспороли обшивку и обездвижили корабль, который стал напоминать деревянную гору. Капитан понял, что все потеряно. Не упуская ни минуты, американец собрал всех белых матросов, а их было семеро, позвал старшего помощника и инженера-механика, приказал спустить на воду большую шлюпку, в которую спешно погрузили продовольствие, воду, некоторые навигационные приборы, оружие, документы и все деньги, находящиеся на борту.