— Да не понимаю я, чего ты хочешь! — воскликнула я, всплеснув руками. — Я уже ответила на твои вопросы! Да, я была в комнате Дарина Енира. Но его не застала.
Отчасти это правда. Я там застала исключительно труп клыкастого.
Судя по недовольному лицу Главы Ассамблеи, он каким‑то образом чувствовал, что я не вру. Ну а то, о чем я умалчивала, он не мог знать наверняка.
— Ты забрала что‑нибудь оттуда, поганка болотная?
О — о-о! Да мы злимся?!
— Ты перешел к оскорблениям? — я вскинула бровь, взглядом показывая, что думаю о невоздержанности некоторых.
— Не уходи от темы. И не забывай о последствиях, моя дорогая. То, что я к тебе благоволю, не причина злоупотреблять добротой. Если это слово вообще ко мне применимо.
— Ты опустился до угроз? Поздравляю, о великий дух…
— Невиая, ситуация не располагает к играм. Я не люблю терять время, особенно когда его нет.
— Да, забрала, — безмятежно ответила я. — Пришла с презентом в виде пирожных, с ними же и ушла.
И снова ни грамма обмана! Ум — м-м… оказывается, водить этого умного, хоть и дохлого мужика за длинный нос — одно удовольствие!
— Милая, я уверен, что ты видела труп Дарина. И больше всего меня интересует, не заметила ли ты чего‑то еще. А также твои мысли на тему этой ситуации. Ну и, разумеется, мне нужна та вещь, которую ты присвоила.
— Господина Енира убили? — охнула я, прижимая ладонь к груди. — Как же так?! А кто?
На меня посмотрели, как на последнюю дурочку, которая, вдобавок, упорствует в своих заблуждениях.
Но я вновь не врала. Я не была уверена, что вампир мертв, и вопрос был обоснован. Про убийцу тем более ничего не знала.
Горячий спор закончился так же внезапно, как и начался. Изнанка на миг полыхнула всеми цветами радуги, проглотила все сказанные слова, облизнулась, переваривая яркие эмоции от противостояния, и снова затихла, становясь все той же первозданной тьмой. В которой есть только я, Ильсор и наше молчание. Темнота…. Тишина.
Я выпрямилась, расправила плечи и твердо посмотрела в нечеловеческие глаза призрака, мимолетно удивляясь своему бесстрашию. Откуда появились внутренние силы, чтобы не отводить взгляд и не признавать свою слабость? Даже внутренне я сейчас ощущала лишь спокойствие и уверенность, которые не были наносными.
Я его не боялась. И он это понимал.
По узким губам Ильса скользнула усмешка, и я поняла еще кое‑что.
Он был этому рад.
— Знаешь… — тихий голос с бархатными, немного шипящими нотками прокатился по пространству Изнанки. — А с тобой становится все интереснее, моя прелесть.
— Я не твоя прелесть, — мягко улыбнулась в ответ, впрочем, понимая, что как называл, так и будет называть, и ничего я не смогу с этим поделать. — Ты удивлен тому, что интересно?