— Пикси, доброе утро, — поприветствовала она, жуя кусок бекона.
Вокруг больше никого не было, видимо, завтрак уже закончился. Облом.
Я налила себе чашку кофе.
— Доброе утро.
— Я думала, ты останешься у Дженны на весь уик-энд.
— Я собиралась, — я села и обхватила руками теплую чашку. — Но планы поменялись. Мэтт привез меня обратно.
Она посмотрела на меня:
— Все в порядке?
— Да. Все хорошо, — сказала я, утаскивая кусочек бекона с тарелки Эллен. — Мэтт подал апелляцию на мое прошение о переводе в Нью-Йоркский университет.
Я буквально ощущала ее пристальный взгляд.
— Я и не знала, что у них есть такая возможность.
— Как и я. Хорошо, что Мэтт меня прикрыл.
Почему это прозвучало так горько?
Она взяла еще кусочек бекона:
— Когда ты узнаешь, приняли тебя или нет?
— Возможно, к концу лета. Точно не знаю.
Эллен провела пальцем по ручке кофейной кружки.
— Так значит, ты все еще хочешь в Нью-Йорк?
— Может быть, — я потеребила край скатерти. — У них замечательная художественная программа. Я могла бы переехать в Нью-Йорк, стать известным художником и наконец зажить счастливо... Это даже звучит прекрасно.
Она кивнула:
— О, хорошо, что напомнила. Полотна, которые ты заказывала, уже у меня в офисе. Я принесу их к тебе в комнату чуть позже, — она посмотрела мне за спину. — Ты тоже здесь?
Я повернулась и увидела входящего на кухню Леви.
— И тебе доброе утро, — сказал он Эллен, подошел к холодильнику и вытащил из него бутылку воды.
Даже не взглянул на меня, отлично. Лучше, чем просто хорошо.
— Я просто слегка в недоумении, вот и все, — сказала Эллен, глядя на нас. — Вы единственные сотрудники, которые могут позволить себе уехать на выходные, но, оказывается, вы не воспользовались этой возможностью. В воскресенье.
Леви пожал плечами.
Я пожала плечами.
— Чудаки, — пробормотала Эллен, делая глоток кофе. — Эй. Не хотите съездить в город вместе со мной? Хочу кое-что себе прикупить.
— Нет, — произнесли мы одновременно и в панике переглянулись.
— Вау, — протянула она. — Полагаю, это однозначное «нет».
Леви вышел через заднюю дверь, а я вернулась к скатерти.
— Что ж, это, конечно, не так очевидно, — сказала Эллен, глядя на меня поверх чашки. — Но ты должна с ним поговорить.
— О чем? — я почувствовала тошноту, потому что знала ответ.
— Ты знаешь о чем, — произнесла она многозначительно, словно не затрагивала главную из всех запретных тем.
— И как, по-твоему, я должна это сделать? — я постучала ногтем по чашке.
Эллен перевернула страницу газеты:
— Слово за слово...
Я покачала головой, немного рассерженная ее вмешательством, и даже слегка огорченная.