Обезьяны, как всегда, почувствовали приближение дождя. За день до ливня стояла страшная жара. Когда я проснулась утром перед бурей, взрослые обезьяны исполняли странный танец. Сначала мне показалось, что это начало игры, но потом, присмотревшись, я поняла, что еще не видела такого танца.
Тем временем поднялся сильный ветер, и небо на горизонте стало черным. Тогда я поняла, что обезьяны исполняли танец дождя. До этого я уже несколько раз переживала сильные ливни. Сначала было страшновато, но когда капли начинали отбивать барабанную дробь на листьях, в лесу наступала приятная прохлада. Я тоже танцевала, чувствуя, как почва превращается в мокрую грязь, которая приятно затягивала ступни ног, словно в болоте. После дождя «пол» у меня в стволе дерева становился влажным, но я была готова пережить эти временные неудобства ради удовольствия от дождя и грязи, в которой можно было поваляться.
Помню, что тогда я подумала: «Ага, будет сильный ливень». Все обитатели джунглей почувствовали приближение опасности и попрятались кто куда.
Ветер засвистел в ветвях, и на землю посыпались листья, плоды и мелкие ветки. Потом послышались звуки падающих капель, которые перешли сначала в громкую барабанную дробь, а потом – в оглушительный шум, за которым ничего не было слышно, и на нас обрушился потоп.
Странно, что я не помню самого ливня. Я пережидала бурю в моем пустом дереве, наблюдая, как по земле текут ручейки воды, превращая почву в грязь. Я помню лишь чувство возбуждения, когда дождь закончился, и я вышла наружу, чтобы исследовать новый, мокрый мир.
После ливня охотники, которые портили жизнь всем обитателям леса, исчезли. И джунгли начали отвоевывать то, что у них отняли.
Мне сложно говорить о продолжительности разных периодов, но время после исчезновения охотников было самым счастливым временем моей жизни в джунглях и всего моего детства. Я окончательно перестала мечтать о возвращении к людям. Охотники напомнили мне, что люди могут быть подлыми и беспощадными.
Я больше не думала, что принадлежу к роду людей. Я все сильнее любила мою обезьянью семью, особенно некоторых ее членов. У меня появились новые друзья.
Больше всего я общалась с молодыми обезьянками Руди, Ромео и Миа. Конечно, в то время я не называла их этими именами, потому что само понятие имени не имело для меня никакого смысла. Это сейчас я дала животным имена, чтобы было удобней их различать в своих воспоминаниях. Потом я встречала людей с такими именами, и их характер и поведение чем-то напомнили мне моих друзей-обезьян.