Когда женщины закончили тереть мои зубы щеткой, они жестами показали, что я должна сплюнуть в раковину и дали мне воды, чтобы прополоскать рот. После этого они оставили меня в покое. Мне вытерли рот, и одна из женщин отвела меня за руку на осмотр к Анне-Кармен. Я вернулась в ту комнату, где видела хлеб и фрукты, и очень надеялась, что мне разрешат поесть. Однако еды на прежнем месте уже не было. Никого не волновало, что я ужасно голодна.
Анна-Кармен осмотрела меня. На ее лице было брезгливое выражение. Она схватила меня за руку и, пыхтя и отдуваясь, потащила в другую комнату, где я увидела больше вещей, знакомых мне по деревне индейцев. Это были разные принадлежности для приготовления пищи.
Однако и тут Анна-Кармен не дала мне никакой еды. Вместо этого она показала на лежащий на полу половичок и слегка меня к нему подтолкнула. Этим жестом она, судя по всему, предлагала мне на него улечься, что я и сделала. День подошел к концу.
В ту ночь у меня возникала мысль о побеге. Мне очень не нравилось находиться в закрытом пространстве (я терпела только те закрытые пространства, которые сама выбрала). Однако я прекрасно понимала, что побег невозможен. Прежде всего я никак не могла разобраться с дверными ручками. Бог ты мой, да как они устроены? Я не представляла, что надо делать, чтобы этими ручками управлять. Я умела хорошо лазать, но в помещении, где было маленькое окно с решеткой, мне это умение не помогало.
Однако главная причина, по которой я не совершила побега, была проста – я очень боялась. Я находилась в убежище – зачем мне уходить куда-то? На улице было слишком опасно, и я была уверена, что меня собьют машины.
В мою первую ночь в городе я почти не спала. Как несколько лет назад я ничего не понимала в джунглях, так и тут я чувствовала, что ничего не понимаю вне джунглей. В отличие от моей мягкой лежанки в стволе дерева, пол в доме был твердым, как камень. Я не понимала, как люди могут спать в таких нечеловеческих условиях. Как можно спокойно заснуть без теплой обезьяны под боком и не в уютной расщелине-дупле?
В доме так и не стало по-настоящему темно. Луна на небе пробивалась сквозь листву, и, даже закрыв глаза, я никуда не могла деться от искусственного света, который так любили люди. У людей было ужасно шумно. Звуки были незнакомыми и пугающими. Я привыкла к звуку ночных джунглей, и ночами меня будили разве что проходившие рядом хищники, после чего я снова засыпала, чувствуя себя в полной безопасности. Здесь, у людей, свет и шум мешали мне уснуть.
В комнате стоял какой-то постоянно гудевший аппарат. Не знаю, в чем был смысл того устройства, но шумело оно без перерыва. Кроме этого меня раздражал звук капающей где-то воды. Он не был похож на успокаивающий перестук капель дождя в джунглях, а настойчиво и монотонно бил мне по ушам.