- Лады. - Юрка обнадеженно привстал с раскладушки. - Пошли сейчас.
- Но ведь тебе лучше потерпеть, это... ломка?.. скоро должно пройти. Витя опешил от той быстроты, с которой было принято его предложение: при всей неподдельности своего порыва он невольно ждал и ответного великодушия.
- Если не хочешь, так и скажи! - детски пухлые Юркины губы запрыгали, он мгновенно сорвался на рыдание: - Чего тогда было хлестаться - "сам провожу", "сам провожу"!..
- Ну что ты так сразу, - еще больше растерялся Витя. - Я свое слово держу, только для тебя же было бы лучше...
Но Юрка сам и очень твердо знал, что для него лучше.
И по Витиной беззаветности пробежали мурашки сомнения.
- Где твой рюкзачок? - перед выходом вдруг заинтересовалась Аня.
- Проторчал. Я еще должен остался - оставил им в залог обратный билет. Но это фигня, его можно восстановить, пошли они на фиг...
- А где сережка? - Аня вгляделась в него уже более пристально.
- Мент из уха вытащил. У вас знаете, какие менты - в Израиле полицейские никогда не позволяют ничего подобного!
- Так и сидел бы в Израиле, порядочный человек и знать не должен, какие они, менты. - Аня выделила это слово не злостью, как старший сын, а брезгливостью.
- Вы ничего знать не хотите! - В Юркином голосе снова послышалось совершенно неадекватное рыдание ("вы" - он, как и в детстве, сразу объединил их в единое целое: какую воду вы мне сделали, кричал из ванной, обнаружив, что вода в ванне слишком горячая). - У ментуры под носом работают точки, их по вечерам объезжают с автоматами, собирают бабки, а менты только наркоманов трясут... да их и не очень трясут, потому что с них взять нечего, они охотятся на приличных людей, кто подвыпил, паспорт дома забыл...
Столь явное перенесение внимания с собственной вины на вину ментов и Витино с Аней гражданское равнодушие внесло и в без того не лучшее душевное Витино состояние дополнительный оттенок тревоги и недоумения.
- Да, а что Мила по этому поводу думает? - спохватился Витя.
- Она тоже торчит, мы вместе подсели. И тоже полиция виновата: во всем Тель-Авиве было не достать марихуаны, мы решили слегонца кайфануть на черном...
- Что это еще за черный? - спросила Аня, преодолевая омерзение.
- Героин. Мы и не заметили, как подсели. Все, что зарабатывали, стали протарчивать, я уже учиться не мог, только кайф и ломки на уме.
- Это мы себе во всем отказывали, чтобы вас поддерживать, а вы в это время... - как бы себе самой напомнила Аня.
- Ну, отказывали, отказывали - что теперь про это!..
Его готовность к злобным рыданиям была такова, что Витя поспешил задать деловой вопрос: