В шесть часов я закрыла на ключ архив и пошла наверх искать Стэнфорда.
– Увидимся утром.
– Подожди, – он останавливает меня, – мне нужно, чтобы ты задержалась. – Он хватает меня за руку и разворачивает к главному аукционному залу. – Поставщик кейтеринга>16 что-то напутал, и сегодня вечером нам не хватает пятерых официантов. Нам нужно, чтобы ты их прикрыла.
– У меня другая работа, – запротестовала я.
– За это заплатят дополнительно, и чаевые тоже, – произнес Стэнфорд. – Пожалуйста? Я бы даже не просил, но Ее Величество срывается на мне. И вот. – Он осматривает меня с головы до ног. – К тому же, одета ты соответствующе.
Мне нет нужды спрашивать, кто такая «Ее Величество». Стэнфорд, похоже, в отчаянии, поэтому я вздыхаю и киваю:
– Ладно, я останусь.
– Золотце! – Он хлопает в ладоши с благодарностью. – Ты не могла бы начать с расстановки? Нужно вынести стулья для аукциона. – Он указывает на двойные двери в дальнем конце коридора. – Там есть еще. Расставь их рядами – как те, которые уже стоят.
Когда я тащусь по мраморному полу, то размышляю, как же реальность отличается от моих фантазий о первом рабочем дне. Я думала, что буду консультировать по поводу бесценных произведений искусства, а вместо этого таскаю мебель и сервирую канапе. Но вместе с тем я взволнована из-за сегодняшнего аукциона. Я никогда раньше на них не бывала. Возможно, мне представится возможность понаблюдать, увидеть воочию, как это все происходит.
Двери в хранилище в задней части аукционного зала открыты, давая доступ к залу, где хранятся лоты в ожидании проведения торгов, зона обычно зарезервированная для ВИП-персон и сотрудников на высоких должностях. Я увидела тележку со стопкой перевернутых белых стульев, но прежде чем я успела к ним подойти, до меня доносится мягкое журчание приглушенных голосов и щелчки нескольких фотокамер. Массивное полотно расположено на раме с колесиками, а вокруг вьются несколько фотографов и репортеров с маленькими блокнотами.
Меня тянет к нему как магнитом, а подойдя ближе, я определяю, что это Рубенс – фламандский живописец периода Барокко, один из самых востребованных художников семнадцатого века. Господи, охренеть! Настоящий шедевр. «Суд Париса» – сцена в лесу с обнаженными богинями, которые выставляют себя напоказ, танцуют, демонстрируют свою красоту перед двумя богами, которые должны выбрать из них прекраснейшую. Вся картина представлена в пленительном сочетании насыщенного света и тени.
– Восхитительно, не правда ли? – произносит мне в ухо шелковистый голос, и от неожиданности я чуть не выпрыгнула из кожи. Поворачиваюсь, чтобы узреть прямо перед собой вчерашнего сексуального британца, который выглядит так же великолепно, как я его помню. Он улыбается, и его ямочки будто подмигивают мне.