О. Мой. Хренов. Боже.
Из меня вырывается крик – в момент оргазма я выкрикиваю его имя – сладость и жар взрываются в ослепительный шедевр, который оставляет меня обессиленной, истощенной. Освобожденной.
ГЛАВА 11
Я переворачиваюсь и потягиваюсь на самых мягких простынях, на которых когда-либо лежала, но они мне незнакомы. Слышу звук льющейся воды в душе и распахиваю глаза. Я на большой кровати в роскошной спальне, из огромной ванной комнаты просачивается пар с запахом мыла. И меня накрывает осознание: я в доме Сент-Клэра. Чарльза. Мужчины, который прошлой ночью подарил мне самый лучший оргазм в моей жизни.
Щеки охватывает жар, когда в голове всплывают картинки всего произошедшего, каждой мелкой детали, и я чувствую, как румянец распространяется дальше, по мере того как я представляю, что однажды придется возвращать «должок».
Но может это был разовый случай? У меня немного опыта в этих делах. Лишь раз с парнем, которого я встретила на вечеринке в мой первый семестр в колледже. Я была так смущена после случившегося, что сбежала из его общежития в пять утра и позорно пошла домой под первыми лучами восходящего солнца. Здесь у меня нет такой возможности, потому что я в буквальном смысле нежусь в роскоши на дорогих простынях из египетского шелка на широченной кровати в особняке миллиардера в Напе. Во что я ввязалась?
Чарльз напевает в душе какую-то незнакомую мне мелодию, и я не могу сдержать улыбки. Очаровательно. Он явно расслаблен, что добавляет всей этой ситуации «что-черт-побери-мне-сказать-парню-который-слышал-мои-охи-но-даже-не-знает-где-я-живу» дополнительной неловкости. Звук воды в душе затихает, и я гадаю, что ему сказать. Хотела бы я знать, о чем он думает.
– Привет, – говорит Чарльз, выходя из ванной, выглядя убийственно сексуально лишь в полотенце, обернутом вокруг талии. Мышцы его торса идеально накачаны и рельефны, переходя в каменный пресс, от которого вниз убегает дорожка волос. Впервые он предстает передо мной без рубашки при свете дня, и я опасаюсь, что могу начать пускать слюни.
– Хорошо спалось?
Я сглатываю:
– Да, прекрасно. Спасибо.
Он сушит мокрые волосы полотенцем поменьше.
– По твоему похрапыванию я так и понял.
Я ахаю.
– Я не храплю!
– Храпишь, – усмехается он, бросая полотенце для головы в корзину для грязного белья, второе полотенце сползает на его бедра. – Тихонечко. Это умилительно.
Я хмурюсь.
– Да. Так же умилительно, как «ковыряние в носу».
– Погоди, ты и это делаешь? – он улыбается, и я со смехом запускаю в него подушкой.
Он заходит в огромную гардеробную, в которой висят костюмы, стоит комод и куча чего-то еще, что мне не видно с кровати.