вымокла насквозь. Сверкнула молния, на миг осветившая фигуры двух
смертельных врагов. На озаренном алым светом лице Кэно была напряжена
каждая мышца, левый карий глаз с неконтролируемой злобой и жаждой крови
глядел из-под ровной черной брови. Смуглое лицо Мавадо, на лоб которого
спадали вымоченные дождем смолисто-черные волосы, было надменно
спокойным, тореро горделиво посмеивался.
- Мне знаком твой стиль боя, - с усмешкой отметил он. – Ты умеешь
только нападать!
- А ты только уклоняться! – грозно крикнул Кэно.
Мавадо ринулся на него, выставив оружие вперед. Кэно так поставил
блок ножом, что удар отдался по руке Мавадо – он чуть не выронил шпагу.
Кэно усилил свой напор на него, небывало быстро орудуя клинками.
Казалось, лезвия ножей рассекают на две части каждую, попадающуюся на
пути, каплю дождя. Серебристые брызги слетали с клинков жемчужной
россыпью, противника завораживал этот танец смертоносного металла и
небесной воды. Мавадо уходил от атак мягко и плавно, будто на цыпочках
переступая по крыше. Он уклонялся, извиваясь всем телом, как кобра,
танцующая под дудочку факира. Постепенно его попытки контратаки стали
более уверенными и напористыми, каблуки его длинных черных туфель
отбивали степ на крыше базы, вторя барабанной дроби дождя. Плащ Мавадо
играл в ветре, как плащ матадора. Лидер «Красного дракона» будто
вытанцовывал перед Кэно пасодобль, балансируя над пропастью, играя со
смертью. Его руки, плечи и грудь были исполосованы ножами, но Мавадо не
замечал боли. Он встретился глазами с Кэно, собрал силы и нанес решающий
удар. Кэно также выбросил вперед руку с ножом. Битва остановилась.
Мавадо со всей силы вцепился в шпагу, Кэно не отпускал рукоять ножа.
Главарь «Черного дракона» осмотрел свое тело: шпага Мавадо пронзила его
торс, клинок вошел справа в подмышечную впадину и вышел слева около шеи.
Мавадо сощурил глаза, оскалил зубы и застонал – Кэно вогнал клинок ножа
ему под левую лопатку. Тореро стоял на цыпочках, боясь, что нож войдет
еще глубже. Кэно дернул рукоять ножа на себя. Мавадо закричал, с его
глаз сорвались слезы. Анархист еще раз взглянул на тореро, потом на его
шпагу в своем теле и безумно расхохотался:
- Ха-ха! Дружище, у тебя руки из задницы! Уже и заколоть нормально не
можешь!
Мавадо, кусая губы от боли, выдернул шпагу из тела Кэно. Крови почти
не было. Кэно нажал на рукоять ножа, клинок прошел еще глубже в плоть,
Мавадо взвыл не своим голосом от невообразимой боли. Главарь анархистов
извлек нож из его тела – и Мавадо упал на колени, дождь смывал с его
лица горячие слезы. Кэно тяжелым боевым ботинком саданул его по печени,