– В дом к Рианнон я не пойду, пап. Ни за что.
– Хорошо, – вздохнул папа. – И все-таки что же мы будем с тобой делать, солнышко?
– Ничего не будем делать. Буду сидеть здесь, у Билли.
– Но я же не могу оставить тебя одну, милая.
– Почему нет? Можешь. Со мной все будет хорошо. Я буду читать, смотреть телевизор, шить, а когда устану, лягу спать. Все просто.
– А если кто-нибудь постучит в дверь?
– Не отвечу. Я же не глупая, пап.
– Уверен, что это против закона – оставлять ребенка в твоем возрасте одного в доме, – обеспокоенно сказал папа.
– А кто об этом будет знать? Только мы с тобой, – ответила я. – Пап, пожалуйста, не волнуйся за меня. Со мной все будет хорошо-прехорошо.
Мне почти удалось его убедить. Я думала, что мне удалось убедить и саму себя. Но когда в понедельник папа собрался уходить на работу, я в этом уже не была так уверена.
– Со мной все будет хорошо, – сказала я ему на прощание.
– Да, конечно, с тобой все будет хорошо, – тусклым голосом повторил папа, поцеловал меня и на прощание погладил по голове.
Потом он ушел на работу, и за ним захлопнулась входная дверь А я осталась, и мне было страшно.
Я начала смотреть по телевизору кино – неплохой фильм, но в нем были двое мерзких мужчин, которые охотились за маленьким ребенком, поэтому я его поскорее выключила. Потом посидела в глухой тишине, прислушиваясь, не ломятся ли к нам в дверь те двое преступников, не гонятся ли они теперь за мной.
Со своей свадебной фотографии на меня смотрели и хмурились родители Билли, казалось, им не нравилось, что какая-то чужачка сидит, скрестив ноги, на их выцветшем старом ковре. Дом по-прежнему был наполнен принадлежавшими им когда-то вещами. Может быть, и родители Билли сами все еще были здесь, прятались в пыльном шкафу, перешептывались друг с другом. А когда в доме станет совсем темно, они беззвучно выплывут в комнату на своих прозрачных призрачных ногах…
Мне отчаянно захотелось прижать к себе Лаки, чтобы немного успокоиться, но она была наверху, спала на своей подстилке, а я не могла решиться на то, чтобы подняться самой по жутким скрипящим лестницам. Я попыталась позвать ее, но звук моего собственного голоса, отраженный эхом пустого дома, показался мне настолько странным, что я зажала себе рот ладонями.
А потом я услышала! Услышала! Скрипнула калитка. Кто-то шел по дорожке к дому.
Я сидела, застыв на старом диване, и ждала. Они были уже возле двери. Но не постучали. Раздался звук вставляемого в замок ключа, а затем я услышала, как открывается входная дверь.
Они вошли в дом.
Они уже шли по холлу, готовые схватить меня…