– Я полагаю, новый муж твоей мамы мог бы купить тебе любую из этих вещей. Для этого ему было бы достаточно всего один раз взмахнуть своей кредитной карточкой, – вздохнул папа.
– Мне ничего из этого не хочется, – ответила я.
– Ах ты, моя милая, – горячо воскликнул папа. – В жизни нет ничего дороже самых простых радостей, ты согласна со мной? Знаешь что, пойдем-ка мы с тобой в парк, покормим уточек. Тебе это всегда нравилось, правда?
«А не слишком ли я стала большой, чтобы уточек кормить?» – подумала я, но вернулась вместе с папой в кафе, где мы набрали целую сумку зачерствевшего хлеба, и поплелись в парк, хотя к этому времени начал накрапывать дождь.
– Разве это дождик? – сказал папа. – Так, ерунда, две капли.
Короче говоря, до пруда мы добрались, промокнув до нитки и дрожа от холода, потому что вышли налегке и без зонтов.
– Отличная погода, чтобы покормить уточек, – сказал папа. – В самый раз.
По пруду плавали, крякая, несколько взрослых уток – каждая со своим выводком.
Я стала бросать им хлеб – большие куски для уток-мам и совсем мелкие крошки для их деток, но утки, похоже, были уже перекормлены и не давали себе труда подхватить клювом хоть один из плавающих возле них кусочков. Очевидно, с утра возле этого пруда побывало уже слишком много мам, желавших покормить уток со своими малышами.
– Не беда, – сказал папа. – Давай отнесем хлеб назад домой и сделаем из него горячие бутерброды с жареной картошкой. Два тебе, два мне – и ням-ням-ням, а?
Папу я сейчас слушала невнимательно, потому что следила за летящим в небе самолетом. С земли он был похож на маленькую серебристую птичку.
Папа перехватил мой взгляд и негромко сказал:
– Мамы в этом самолете нет. Они еще и в аэропорт не уехали, у них же ночной рейс.
У меня в голове мелькнула сумасшедшая мысль – схватить свои вещи, броситься со всех ног к маме, обнять ее и умолять, чтобы она взяла меня с собой.
Может быть, из-за этих мыслей я и была такой нервной, рассеянной и несобранной, когда мы с папой вернулись домой. Я вертелась на диване, слонялась из угла в угол, минут десять смотрела какое-нибудь видео, потом переключалась на другое, но и его бросала через пять минут. Я прочитала две страницы в книге, затем отложила ее, достала свои фломастеры, начала рисовать, но тут же скомкала рисунок. Кончилось тем, что я стала катать фломастеры по полу, гоняя их из угла в угол.
Один из фломастеров закатился под диван. Я начала искать его вслепую, ощупывая пол пальцами. Нащупала несколько катышков свалявшейся пыли, пару окаменевших чипсов и скомканное письмо. Я вытащила его, расправила и, прежде чем папа успел выхватить листок у меня из рук, успела прочитать слова