– Твоя авторучка – оружие?
Он не ответил.
– Бомба! – догадалась Джулиана. – Бомба–ловушка, ее можно установить на взрыв от соприкосновения.
– Нет. Это двухваттная рация, – нехотя пояснил Джо. – Для связи со своими. На тот случай, если политическая ситуация в Берлине потребует изменения плана.
– И перед тем как сделать дело, ты получишь у своих «добро». На всякий случай.
Он кивнул.
– Ты не итальянец. Ты немец. А мой муж – еврей, – сказала она.
– Меня не интересует, кто твой муж. От тебя мне нужно одно: чтобы ты надела платье и привела себя в порядок. Нам пора в парикмахерскую… Может, в гостинице она еще открыта? Спустись туда, а я приму душ и дождусь рубашек.
– Как ты намерен его убить?
– Джулиана, пожалуйста, надень платье. А я позвоню в парикмахерскую. – Он подошел к телефону.
– Ну зачем я тебе понадобилась?
– У нас на Абендсена досье, – ответил Джо, набирая номер. – Похоже, ему нравятся смуглые, страстные девушки. Особенно ближневосточного или средиземноморского типа.
Пока он разговаривал по телефону, Джулиана вытянулась на кровати, закрыла глаза и прижала к лицу ладони.
– Здесь есть парикмахер, – сообщил Джо, положив трубку. – Она тебя ждет. Спустись в салон. – Джо вложил ей что–то в ладонь. Джулиана открыла глаза и увидела в своей руке банкноты.
– Оставь меня в покое. Ну, пожалуйста!
Он озабоченно посмотрел ей в глаза.
– Не случись в Сиэтле большого пожара, он был бы похож на Фриско, – бормотала Джулиана. – Такие же старые дома из бревен и кирпича на холмах. Японцы поселились в Сиэтле задолго до войны. Там целый район очень старых зданий с конторами, магазинами и всем остальным… И порт. Я жила там с одним парнем из торгового флота и от нечего делать брала уроки у маленького старого японца. Его звали Минору Ихоясу. Он носил жилет и галстук. Кругленький такой старичок, как йо–йо. Его школа находилась на последнем этаже какого–то японского учреждения; на двери висела старомодная табличка с золотыми буквами, а приемная напоминала зубоврачебный кабинет. А на журнальном столике лежали последние номера «Нэшнл джиогрэфик».
Джо взял ее под мышки и усадил.
– Ну, в чем дело? Заболела, что ли? – Он вгляделся в ее лицо.
– Я умираю.
– Это приступ хандры. С тобой такое часто случается, ведь верно? Тут должна быть аптечка, я дам успокоительное. Как насчет фенобарбитала? Кстати, мы сегодня с десяти утра не ели – может, от этого? Ничего, все будет в порядке. У Абендсена тебе ничего не надо будет делать, только постоишь рядом со мной. Говорить я буду сам. А ты только улыбайся и будь с ним поласковее. Если понадобится, поддержи беседу, чтобы он не затворил дверь. Он нас обязательно впустит, как только увидит тебя, особенно в этом платье. На его месте я бы тебя обязательно впустил.