Морхольд дошел практически до самого конца. Туман, слева от ограждений, загустел, потемнел и зашевелился. Морхольд остановился, сплюнув. И впрямь, все когда-то случается в первый раз. Вот тебе и тролль. Или что хуже.
Тролль впечатлял. В ширину – никак не меньше чудовища, желавшего замочить Морхольда кувалдо-колотушкой. Даже внешне существо весьма напоминало ту дрянь. Разве что чуть ниже, и морду прятало за темным и удивительно целым экраном сварочной маски. И вместо убей-колотилки на плече тащило самую настоящую деревянную дубину, густо усеянную разнокалиберными ржавыми шипами. Мост даже ухнул, когда та пошла вниз и стукнулась о бетон.
– Беда-а-а-а… – протянул Морхольд. – Ну и чего мне с тобой теперь делать?
Тролль молчал и сопел. Густое белесое дыхание пробивалось снизу маски, клубилось, смешиваясь с туманом. Позади сухо щелкнуло. Очень знакомым звуком предохранителя, поставленного на боевое положение. Голос любителя подкрадываться оказался под стать, сухой и скрипучий.
– Ты не смущайся, человече… кхе-кхе… скидывай все. И вали себе откуда шел.
Одноглазый сел на ступеньку лестницы, положил на колени оружие.
Лошадки Чолокяна мирно хрустели из торб. Тихо посвистывали сырые дрова в раскаленной бочке. Сам Чолокян, что-то шепча во сне, ворочался и порой похрапывал. Остальных одноглазый не слышал. Не услышал и Багиру, подошедшую сзади. И вздрогнул, только когда та опустилась на ступеньку выше.
– Стареешь?
– Да никто не молодеет, – мужчина залез во внутренний карман, достал портсигар и закурил.
Багира втянула запах самосада и поморщилась.
– До войны смолили и смолили, и сейчас никак не бросите.
– Сама не курила?
– Бросила… давно.
– Ну и не завидуй, не порть кайфа.
Какое-то время молчали.
– Откуда меня знаешь? – женщина начала разговор первой. – Ни разу тебя не видела.
Одноглазый хмыкнул:
– Зато я видел. Как раз один раз. И слышал.
Багира поерзала.
– Надо же. Наша слава опережает нас самих.
– Типа того. Ты красивая.
– Ишь ты… – женщина, это одноглазый понял сразу, улыбнулась. – Давно мне такого никто не говорил. Да красоты-то и не осталось.
– Это тебе так кажется. Красота она либо есть, либо нет. Испортить ее трудно.
– Даже шрамами?
– Даже ими.
– Ну да…
В дырках окон снова загрохотало. Зимняя дикая гроза бушевала не на шутку. Молнии втыкались острыми белыми вилами чуть ли не в стены. Одноглазый покосился на женщину. Он сказал ей правду. В блеске сумасшедших небесных разрядов это полностью подтверждалось.
Красивый, поистине королевский профиль тонкого, чуть длинноватого носа. Плавные брови над пусть и небольшими, но правильными глазами. Яркие полные губы, созданные для улыбок. И поцелуев. И их совершенно не портил шрам, идущий от подбородка до носа.