Пули свистели, рассекая воздух и человеческую плоть. Хлопали, разлетаясь свистящими мелкими осколками ВОГи. Гулко бухали откуда-то с гребня минометы, сделанные из камазовских карданов. Хорошая штука мина, ей самое главное иметь трубу и иглу. Дальше она полетит куда направят. А у них минометов не было. И хорошие, крутящие в полете хвостовиками, штуки летели именно на них.
С трех точек били пулеметы. Не давали поднять головы, не давали подняться по сухой выжженной траве не самой высокой горки. Под кустами, на жестких острых кочках, лежало немало застывших ребят в «зеленке». Злые острые шмели, посылаемые пулеметами, косили людей.
Ахмед Ибн-Хафизи, получивший свое десять с лишним лет назад в Даге, вернулся. Вернулся чуть в другое место и чуть к другим людям. Вот только защищать их снова выпало самым обычным парням из необъятной страны, где правил Его Темнейшество.
Одноглазый спорить с приказами Его Темнейшества и не думал. Цену таким мысленным спорам он видел. Пара деревушек на равнине, с сожженными домами, женщинами, плачущими в голос, ничего не понимающими детьми. Этим, идущим за Ибн-Хафизи, явно чем-то не угодила их вера. Вера, казалось бы, не отличающаяся от их собственной. По утрам и у них, и у людей Ибн-Хафизи голосили муэдзины. Намазы совершались в одну сторону света. Разве что здесь женщины не кутались с ног до головы в плотную ткань. Возможно, это и не понравилось.
Самое главное недовольство пришедшие выразили мужчинам. Особенно сопротивляющимся. К моменту приезда первых машин из «ленточки», где ехал Одноглазый, плетень первого же дома живописно украшали головы. Уже со ссохшимися лицами, заляпанные пылью поверх бурой крови, смотрящие на русских бельмами мертвых глаз.
Вопросов по приказу, скорее всего пришедшего явно не от Господина Дракона, никто не задавал. Их дело – свинец, и они его знали хорошо. Ибн-Хафизи решил не прятаться.
Они нашли его на горушке неподалеку. Готового и ждущего. Его и его людей. Врывшихся в землю, пристрелявших оружие, приготовившихся принять бой и умереть во славу… Кого? Чего? Всем было все равно.
Кровь будоражит сразу же. Порох только подбавляет адреналина. Начав бой – не остановишь по щелчку пальцев. А русский солдат, пусть он же и татарин, чуваш или еще кто, записанный в паспорте хоть армянином, отступать не привык. Одноглазый сразу понял, что рубиться здесь будут все. До самого конечного конца. Так и вышло.
Сейчас, жадно глотая горячую воду из фляги, снятой с кого-то, кого не узнал, Одноглазый косился на затихающего капитана.
– Костя! – Сила, присевший за остов, когда-то давно бывший БТРом, водил биноклем. – Хорош отдыхать. Побежали дальше.