– И кстати: последнюю соломинку на ту хрустнувшую таки верблюжью спину, может статься, возложили как раз вы, ваше высокопревосходительство, – собственноручно.
– А это, позвольте полюбопытствовать – как?
– Отказавшись нынче лично принять их Представителя и перевалив эту «рутину», как вы изволили тогда выразиться, на меня. Да-да, мне прекрасно известны все ваши резоны: «Ведь это будет выглядеть со стороны, как прием чужеземного посла по его просьбе!» Но почему, черт побери, нас в первую голову заботит – «как это будет выглядеть», а уж только потом – «чем это обернется в реальности»?
– Ладно, господин советник, – раздраженно наморщился министр (ибо и сам мыслил примерно так же), – хватит уже эмоций, давайте к делу – по порядку.
– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство. Его степенство Представитель все эти дни бился как рыба об лед здешних высших сфер, убеждая нас хоть как-то поучаствовать в судьбе тех пленных калифорнийцев: поднял все свои контакты в военном ведомстве и в Третьем отделении – и официальные, и теневые, – снизошел даже до Министерства колоний, которое обычно обходит стороной как чумной барак – безо всякого результата. Дважды пытался добиться аудиенции у Императора, но тот опять его не принял. Вы для него были последней надеждой, ваше высокопревосходительство: единственный человек в Российском руководстве, открыто противившийся политике «Нам нужны не великие Америки, а великая Россия». И когда вместо «лица, принимающего решения» на встречу является какой-то письмоводитель третьего разбора, – он просто понял, что в Метрополии надеяться не на что и не на кого…
– Есть ли у вас факты, господин советник? Помимо всех этих весьма… гм… эмоциональных домыслов?
– К сожалению, есть. Его степенство трижды за эти дни связывался по телеграфу с Лондонским представительством Компании – а у тех имеется прямой выход на трансатлантический телеграф. Телеобмен был очень кратким – по дюжине примерно знаков в каждую из сторон. Криптографы Третьего отделения и Топографической службы – равно как их британские и американские коллеги – сейчас наверняка бьются над расшифровкой, но я готов поставить свое месячное жалованье, что там не обнаружится ничего, кроме пары-тройки кодовых слов, вполне невинных на сторонний взгляд. Иными словами, Представитель загодя имел уже вполне развернутые инструкции Петрограда на разные сценарии событий, в соответствии с этими самыми кодовыми словами…
– Логично. И – что?
– А то, что на встречу с вами Представитель пришел, явно имея два заготовленных загодя варианта действий – в зависимости от уровня собеседника. Обнаружив же перед собой меня – ничего не решающего мелкого стирочника, – он вполне демонстративно отложил в сторону папку с какими-то документами и извлек из-за обшлага листок бумаги: записка, адресованная вам – для дальнейшей передачи Его Величеству: «Если его высокопревосходительство найдет нужным – пусть передаст