Но я… не захотел. Не захотел, потому что к тому времени, как она это предложила, я понял, что она не девушка на одну ночь. Лола была той, из-за кого я мог бы потерять голову.
А по возвращении в Сан-Диего сквозь ее жизнь пронесся ураган. Во-первых, был опубликован ее роман в комиксах «Рыба Рэйзор» и тут же взлетел на верхнюю строчку чартов. А потом он стал мейнстримом и начал продаваться в крупных магазинах, а «Нью-Йорк Таймс» назвал его «очередным большим проектом». Права были проданы крупной кинокомпании, и сегодня она встречалась с теми, кто вложит в проект миллионы.
Не думаю, что у нее найдется хотя бы полсекунды подумать о романтике, но ничего страшного – я думаю об этом за двоих.
– Не знаю, кто придумал традицию, когда именинница разрезает свой торт, – говорит Лола и ставит передо мной шот с подозрительной зеленой жидкостью, – или же, как сейчас, когда проставляется девушка, по чьей книге снимают фильм. Но я не в восторге.
– Нет, – возражает Миа, – проставляется девушка, которая вот-вот покорит Голливуд.
– В наказание, – добавляет Харлоу. – И заранее.
Все поворачиваются, чтобы скептически уставиться на Харлоу. В отличие от всех нас, вся ее жизнь связана с Голливудом. Ее родители – актриса и оскароносный режиссер, а замужем она за восходящей звездой канала Adventure Channel, и я уверен, все мы думаем об одном и том же: учитывая то, кому Голливуд помогает оплачивать счета, проставляться должна Харлоу.
Словно почувствовав это, она отмахивается и говорит:
– Заткнитесь уже. В следующий раз так и сделаю.
Все приподнимают свои стаканы, и Харлоу провозглашает тост:
– За самую офигенную крутышку на свете: Лорелей Луизу Кастл! Положи на лопатки этих засранцев, девочка.
– Точно-точно! – говорю я, и, поймав мой взгляд, Лола снова улыбается своей заговорщической улыбочкой.
Все вместе подняв бокалы – Харлоу, Миа, Джо, Лола, Лондон и я – мы опустошили их, и всех нас одновременно передернуло.
Лондон, соседка Лолы, чуть не подавившись, говорит:
– Этот зеленый шартрез [ликер на травах – прим. перев.], – она кашляет, и ее светлые волосы, собранные на макушке в растрепанный пучок, чуть не рассыпаются, когда она качает головой, – должен быть запрещен.
– Он чудовищный, – соглашаюсь я.
– Я попросила бармена сделать что-нибудь, что можно было назвать Празднованием, – морщась и вытирая рот тыльной стороной ладони, говорит Лола. – Простите. У меня сейчас ощущение, что нужно в туалет.
Миа кашляет.
– Этот парень спутал праздник со страданием, – стащив мое пиво, она делает глоток и снова поворачивается к Лоле. Я так редко вижу Миа без прилипшего к ней Анселя; общаться с ней очень приятно. Она милая и нежная, как младшая сестренка. – Ну давай рассказывай, мисс Крутышка. Что там произошло утром.