Я рада, что сумела перевести нашу беседу со своей персоны на более безопасные рельсы, потому что пока не готова к такому бурному развитию событий с поцелуями и клятвами, и уж тем более не собираюсь приглашать Кожина подняться ко мне и попить чайку.
В конце концов, мы знакомы всего второй день. К тому же, после этого неожиданного поцелуя в моей голове всё так смешалось, что я вряд ли способна сейчас поддерживать беседу даже на отвлечённые темы.
Я лихорадочно соображаю, как же теперь вывести наш разговор на финишную прямую. Ничего путного не придумав, я с очаровательной женской непосредственностью заявляю, что я очень устала и мне пора домой.
Михаил провожает меня до лифта, по дороге выпытав номер моей квартиры и телефона и выпросив у меня разрешение позвонить в выходные.
Пока старый лифт неторопливо ползёт на вызов кнопки, Кожин успевает спровоцировать меня ещё на один поцелуй.
На это раз я уже не спешу оборвать его, и, застигнутые врасплох, мы оба недовольно хмуримся на распахнувшиеся дверцы лифта, напомнившие нам о реальности.
Ковырнув замок ключами, я влетаю домой, как на крыльях. Сумка летит в одну сторону, сапоги в другую.
Мне нужно срочно поделиться с кем-то своей радостью, иначе я просто взорвусь. Я вспоминаю про недавно начатый дневник. Присев к столу, я достаю из ящика серую тетрадку и атакую её своими восторгами.
Через полчаса я уже в постели. Мой мозг, усталый и переполненный впечатлениями, проваливается в сон, едва я закрываю глаза.
Я просыпаюсь от телефонного звонка. Подскочив на постели, спросонья ещё почти ничего не соображающая, подбегаю к телефону и снимаю трубку:
— Алло!
На том конце провода тишина.
— Алло! Говорите! Вас слушают, — начинаю злиться я.
В трубке раздаются короткие гудки. Я смотрю на часы и коротко чертыхаюсь. Всего восемь часов утра. Это же надо было поднять меня в такую рань в субботу. Я возвращаюсь в постель, но сон уже не идёт. Придётся вставать.
Сколько раз я давала себе торжественное обещание делать зарядку хотя бы по выходным, но лень намного сильнее моих добрых намерений и не отпускает меня из своих цепких коготков.
По дороге в ванную я делаю несколько энергичных махов руками, и на этом моя утренняя гимнастика заканчивается.
Соорудив себе на завтрак яичницу и поковыряв её вилкой, я вспоминаю о вчерашнем намерении съездить на квартиру, где жила Агата и узнать, что стало с её кошкой.
Ключей от Агаткиной квартиры у меня, разумеется, нет, но если пожилая соседка ещё окончательно не впала в маразм, то она вспомнит меня и впустит.
Стоп. А ведь не так давно всплыл какой-то важный момент, связанный с этой соседкой. Но какой? Я лихорадочно перелистываю в памяти последние несколько дней.