Ворона вспорхнула на подоконник. Я осторожно отошел назад.
- Прощай, - сказал я ей и стал дожидаться, пока она улетит.
Она приподняла голову и посмотрела на меня. Затем, по-птичьи быстро, она снова повернулась и осмотрелась. Она раскрыла крылья, пролетела через комнату и села на мой поднос с завтраком, загрохотав посудой. Широко расправив крылья, словно напоминая, она прокричала:
- Белый! Белый!
Потом она без колебаний схватила и проглотила кусочек бекона. Она клюнула кусок оставшегося хлеба и раскидала крошки по полу. Мгновение она смотрела на них, а потом застучала клювом по блюдцу, где оставалось яблочное варенье.
Пока она уничтожала мой завтрак, я подошел к сундуку лорда Фелдспара. Да, Чейд хорошо его укомплектовал. Я нашел баночку чернил и перо, немного подумал, а затем убрал письма со стола, снял с пера наконечник, макнул кончик пера в чернила и внимательно его рассмотрел. Я это сделаю.
- Ворона. Иди сюда. Я выкрашу тебя в черный.
Она уронила кусочек бекона, который кромсала.
- Белый! Белый!
- Не будет белого, - сказал я ей и добавил с помощью Уита: - Не будет белого.
Она повернула голову, рассматривая меня своим блестящим глазом. Я ждал. С грохотом уронив ложку на пол, она перелетела с моего подноса на стол.
- Раскрой свои крылья, - она следила за мной. Я медленно и широко развел руки.- Раскрой. Покажи мне белый.
Понимание того, что от тебя хотят - совсем не то же самое, что доверие. Она попыталась. Она раскрыла крылья, я прикоснулся к ним пером, но она занервничала, замахала крыльями и забрызгала нас чернилами. Я попытался снова, на этот раз пошло лучше. Работая, а рассказывал ей - что и зачем хочу сделать.
- Не знаю, выдержат ли чернила дождь. Или ветер. А может перья слипнутся. Раскрой их. Нет, оставь их раскрытыми, чтобы чернила высохли. Готово!
Когда мы занялись вторым крылом, ворона расслабилась и стала более послушной. Мои руки и письма на столе уже были заляпаны чернилами. Я закончил со вторым крылом и снова прокрасил первое. Потом потребовалось время на объяснения, что нужно покрасить перья и с внутренней стороны.
- Теперь пусть высохнут! - предупредил я, закончив, и она застыла, распахнув крылья. Немного погодя она помахала крыльями, чтобы привести их в порядок, и я обрадовался, что брызг было совсем мало. Когда она сложила крылья, то стала выглядеть как самая обычная черная ворона.
- Белого больше нет! - сказал я ей. Она повернула голову и пригладила свои перья. Похоже, она была довольна моей работой, поскольку перелетела обратно к тарелке.
- Я оставлю окно открытым для тебя, - сказал я и оставил ее наводить беспорядок в моем незаконченном завтраке.