В Кемп-Дэвиде впервые на высшем уровне был поднят вопрос Иерусалима – один из самых болезненных и сложных вопросов в палестино-израильских отношениях. (Хотя необходимость переговоров по Иерусалиму подчеркивалась в «Декларации о принципах», и статус Иерусалима был одним из главных вопросов в ходе переговоров Бейлина-Абу Мазена в 1993–1995 гг.) Барак зашел очень далеко в своих обещаниях по вопросу Иерусалима – сам факт, что Израиль согласился говорить о статусе Иерусалима и отдать некоторые районы города под палестинское управление, уже можно назвать революционным. Итогом саммита в Кемп-Дэвиде стало провозглашение намерений продолжать переговоры и обязательство не предпринимать односторонних шагов. Но, по сути, саммит в Кемп-Дэвиде не принес долгожданного прорыва в палестино-израильских отношениях.
В неудаче Кемп-Дэвидских переговоров США и Израиль поспешили обвинить Арафата. Особенность переговоров была в том, что они носили устный характер, не было подписано никаких документов, кроме итогового заявления. Поэтому основным источником информации стали свидетельства участников переговоров, что обусловило ее субъективный характер. Президент Клинтон в своих мемуарах написал, что переговоры зашли в тупик из-за Арафата, ему вторит в своем объемном труде американский посредник в кемп-дэвидских переговорах Дэнис Росс[13]. Бывший генеральный прокурор Израиля Э. Рубинштейн говорил, фактически обобщая израильский подход к теме, что «все дело только в Арафате, который не хотел идти ни на какие уступки и даже не стал рассматривать компромиссные планы, предлагавшиеся израильтянами и американцами». Эта версия провала переговоров «по вине Арафата» сегодня мало кем оспаривается в Израиле и даже в США. С другой стороны, несколько статей в американской прессе выразили ревизионистскую позицию, которая оправдывала Арафата и палестинцев. Збигнев Бжезинский ссылается на министра иностранных дел в правительстве Барака, который отмечал, что на месте Арафата он отверг бы американо-израильское предложение как слишком неопределенное.
Действительно, большая часть «сенсационных» уступок была выражена в устной форме и никак не конкретизировалась израильтянами или американцами. Арафат же исходил из принципа «все или ничего», равно как и Барак предлагал «пакетное» соглашение. Кроме того, оба лидера также боялись уступить лишнее, чтобы потом не быть обвиненными в предательстве со стороны оппозиции. Арафат также боялся, что те или иные уступки израильского премьера попросту не пройдут ратификацию в кнессете, в то время как за них уже будет предоставлена ответная уступка со стороны палестинцев. Палестинцы также не доверяли позиции США, которая казалась им далекой от объективности и беспристрастности.