– Камиум! Где она? – спросила Цураам, перестав втирать мазь.
– Она была у тебя, но ушла, сказав, что зайдет позже.
– Хорошо, хорошо, – Цураам потерла руки, снимая остатки мази. Кудим помог ей подняться. – Ты почти здоров, сынок, не валяйся здесь, возьми свой бубен и весели людей, – напутствовала она певца.
– Но моя рука еще болит, – возразил он, обиженно поглядывая на друга, – и нет никому дела до бедного бродяги, даже его друг смотрит на красавиц, совсем забыв о нем.
Кудим с матерью переглянулись.
– Я сама дойду, останься здесь, поговори с другом. Хорошее слово куда лучше любого снадобья лечит!
– Дамкум, ты как ребенок, – раздражаясь, шепнул ювелир и, позвав слугу со двора, поручил ему мать. Совсем другого хотелось сейчас Кудиму. Его распирало любопытство, кто эта девушка, почему она здесь, зачем пришла к его матери, а тут этот Дамкум скулит… – Ну что ты куксишься? – накинулся он на него. – Лежишь тут, хнычешь? Уже неделя прошла, а ты все стонешь да жалуешься на жизнь. И сколько еще ты собираешься валяться тут, а? Тот караван, с которым ты хотел уйти, уже давно покинул Маргуш, а ты все валяешься.
Певец ожидал совсем иного. От такого напора он забыл о своей болезни и вскочил с лежанки, даже не вспомнив о ломоте в спине.
– А на чем теперь я поеду, скажи? Верблюд удрал, другого имущества у меня нет!
– А скажи, друг Дамкум, если мы поймаем твоего верблюда, то ты поедешь на нем? – схитрил Кудим.
Глаза друга расширились, как только он представил горбатое чудовище с оттопыренной губой рядом с собой.
– Н-н-нет… я теперь близко не подойду ни к какому верблюду… но… его можно поменять на… на мула! – нашелся он.
Кудим расхохотался и развалился на ложе. Дамкум присел рядом на краешек.
– Вот теперь узнаю своего друга, – облокотившись о подушку, Кудим хлопнул его по спине.
– Полегче! – возопил тот. – Еще болит…
– Ну, прости, друг, прости, не сердись. Будет тебе мул, попрошу брата. А верблюда, если вернется, отведем в храм, принесем в жертву Шамашу, чтобы был милосерден к тебе в пути.
Дамкуму эта идея понравилась, он повернулся и, упершись руками в бока для большей убедительности, предложил:
– Его поймать надо! Сам не вернется! Это я тебе говорю! Хитрый он!
– Кто, Шамаш? – Кудим поймал друга на слове, веселясь еще больше.
– Что ты, что ты? – Дамкум не на шутку испугался. – Что ты такое говоришь? Накличешь на нас гнев Великого бога…
– Не бойся, боги понимают нас, а как иначе? Ведь они нас создали себе подобными…
Дамкум вскочил, озираясь, будто и в самом деле бог мог находиться в этой комнате и слышать их разговор.