– Я убила царя своими ласками, и не топилась я вовсе, а пыталась удрать. Сейчас, когда ты меня здесь держишь, там, – она мотнула головой, – меня ищут и, возможно, благодаря тебе найдут. И казнят, или отправят с царем в царство Эрешкигаль.
Кудим опешил. Он держал в объятиях золотого архара!
– Это ты?!
– Я, ювелир.
Кудим опустил руки. Камиум отползла от него и, встав на коленки, уставилась в глаза.
– Ты туго соображаешь. Мне надо бежать. Да и тебе тоже, если не хочешь попасть в сообщники, – жрица хитрила и пугала, не зная, как поведет себя ювелир.
Пожар во дворце начал угасать. «Потушили, – отметила Камиум, – но что это было?..»
В глазах жрицы сияли отблески огня. Кудим обернулся на дворец.
– Пожар устроила ты?
– Нет. Но я догадываюсь, кто.
Камиум решительно встала.
– Так что ты решил? – голосом той, еще любимой наложницы царя, вопрошала она того, кто мог стать ее спасителем.
Он, не ответив, нырнул в заросли. Камиум посмотрела ему вслед. Не понимая, она прошла по берегу, прислушиваясь к всплескам воды. Вскоре Кудим вернулся. Вода стекала с его рубахи, хлюпала в каушах. Мокрые волнистые пряди закрывали часть лица.
– Лодка пусть тут стоит. Обнаружив пропажу, хозяин поднимет шум.
Камиум поняла ход его мыслей. Во дворце все знали, что вниз по течению Мургаба, как раз за этой протокой стоит родной поселок жрицы. Сразу же кинутся туда. Хотя… все равно придут туда, рано или поздно.
– И куда направимся мы? – спросила Камиум.
Не рассуждая больше ни о чем, ювелир взял коня за повод, запрыгнул на него и, подъехав к девушке, наклонился, будто хотел что-то прошептать, подхватил ее и поднял. Упав поперек коня животом вниз, Камиум охнула. Кудим помог ей подняться и устроиться впереди. В темноте забелели оголившиеся бедра жрицы, сжавшие бока гнедого. Кудим обнял девушку одной рукой за талию и, махнув поводом, ударил коня пятками.
Они мчались по ночной долине, забыв о времени. Конь, хорошо отдохнув за день, летел птицей, и еще до рассвета беглецы оказались перед воротами своего города. Горящие факелы освещали массивные деревянные двери и только силуэты тех, кто стоял неподалеку.
– Кто? – с высоты башни спросил страж.
– Жри…
Кудим закрыл рот жрице и толкнул в спину. Камиум уткнулась носом в холку коня, но не возмутилась. Ювелир был прав: ни к чему людям знать, что она была здесь.
– Кудим, сын Цураам, – ответил он.
Ворота открылись.
* * *
Цураам не спала. Жители города Белого Верблюда тоже праздновали. Но то был не такой пышный пир, как в столице. Совершив положенный обряд жертвоприношения, не она, а жена старшего сына как Верховная жрица вознесла почести богине плодородия и любви. И не только жрецы племени – все мужья и жены, все влюбленные взошли на ложе Иштар. Только дети и старики довольствовались ужином и песнями.