* * *
…Ласковый голос звали и звал: «Эрум, Эрум, сынок…» Кудим очнулся ото сна. Лежа с закрытыми глазами, он прислушался. С улицы доносился звонкий смех и песня. Дамкум?.. Кудим напрягся, силясь вспомнить, что с ними случилось. Крик верблюда, щипцы… «Где я?» Глубоко вздохнув, ювелир почувствовал, как нос пощекотал запах сухой глины и навоза, приносимый вечерним ветерком. Открыв глаза, Кудим обвел взглядом сумрачное помещение. Он лежал на циновке, постеленной на земляном полу в небольшой комнате. Свет в нее попадал только из приоткрытой двери. Тени прыгали по глиняным стенам, соревнуясь с отблесками костра. Этого хватило, чтобы разглядеть нишу в стене напротив входа, в которой на невысоком постаменте стоял сосуд без ручки, но с длинным носиком, и какие-то фигурки среди пучков сушеных трав. Рядом, высотой от потолка до пола находилась печь – слишком большая для такой комнаты. В ней Кудим различил две камеры. Под одной лежали несколько глиняных кирпичей, под второй – дрова. Кудим понял, что хозяева чтили огонь, как и солнце, и не оскверняли его пищей. Да и готовили в этой печи только жертвенное мясо…
Запах жареного мяса, доносившийся снаружи, отвлек гостя от раздумий. В желудке заурчало. Кудим поднялся, оправил рубаху, пригладил волосы и вышел. Ночную тьму разгонял свет костра. Вокруг него сидели мужчины, женщины и дети. Их было так много, что Кудим растерялся, не зная, к кому обратиться. Увидев его, все замолкли и с интересом разглядывали красивого странника.
– Друг мой, иди сюда, тебе непременно надо попробовать мясо этого барашка! – раздался веселый голос Дамкума, поднявшего руку с зажатой в ней полуобглоданной косточкой.
– Прошу тебя, гость, садись здесь, – молодая женщина проводила Кудима к месту, где, окруженный взрослыми мужчинами, сидел седовласый старец.
Кудим поблагодарил всех и, с особым почтением поклонившись старцу, присел к огню, вокруг которого стояли чаши с молоком, блюда с жареным мясом, тонкие лепешки лежали на небольших циновках.
– Кудим, я рассказал почтенным людям о наших злоключениях, – промокнув губы тыльной стороной ладони, сообщил Дамкум, – сказал, что мы идем в Маргуш, где могут жить твои родители.
Кудим недобро глянул на певца. Тот подавился последним куском мяса, который оказался жилистым и никак не прожевывался. Ювелир уже пожалел о том, что был откровенен с чужим человеком, хоть и ставшим другом за время пути. Его болтливость могла привести к беде. Никогда еще открытость помыслов не приносила добра. Кудим проверил это своей жизнью.
– Когда-то и я со своей семьей проделал долгий путь, чтобы пустить корни здесь, на этом благодатном месте, – поддержал разговор старик.