Губернатор отвернулся от телефона и спросил Хоуарда:
– Вы убеждены, что лестницами воспользоваться невозможно?
– Абсолютно, – ответил Хоуард и взглянул на Старра, который кивнул. – Здесь все же лучше, – продолжал он, – хотя тоже ничего хорошего. Вот смотрите, – он развел руками и поднял их. – Вы когда-нибудь видели, как горит лес? Нет? Обычно это начинается с маленького очага. Кто-то неосторожно разведет костер, бросит сигарету или что-нибудь еще. Вначале займется трава, потом кусты, потом низкие ветви больших деревьев. – Он замолчал, жестами иллюстрируя, как это бывает. – Допустим, там наверху, на самой вершине одного из больших деревьев, гнездо с птенцами. Внизу, на земле, да и в нижних ветвях дерева все уже горит, огонь и дым прибывают, пламя скачет с ветки на ветку. – Он снова помолчал. – Но гнездо еще долго будет в безопасности. Не навсегда, чтобы вы меня поняли, но на некоторое время. Пока пламя не доберется до верхних ветвей, тем птичкам лучше сидеть на месте. – Последняя пауза. – Особенно если они не умеют летать.
Шеф пожарной охраны сказал: – А это чертовски высокое дерево. Так что кое-какое время у нас есть.
– Для чего? – спросил Гровер Фрэзи. – Чтобы мы просто сидели, прекрасно зная, что нас ожидает? – Он вскочил. – Я ждать не собираюсь! – Он говорил все громче.
Мэр Рамсей сказал с порога:
– Да сядьте вы! И ведите себя как взрослый человек!
Фрэзи тихо ответил:
– Вам бы стать вожатым у скаутов. Да вы им наверняка были. Бог, Родина и Йель? Галстук в тонах колледжа и «положение обязывает»?
Он направился к дверям.
– И не пытайтесь меня остановить, – бросил он в лицо губернатору.
– Не буду, – ответил тот, наблюдая, как Фрэзи исчезает за дверью.
В канцелярии все молчали. Бет открыла было рот, но только молча покачала головой. Шеф пожарной охраны беспокойно завертелся на стуле. Мэр сказал:
– Нужно было его остановить, Бент.
– Пусть это будет на моей совести, – ответил губернатор.
Пожарный Хоуард заметил:
– Ему не выйти с этой лестницы живым, мистер губернатор.
– Я это и имею в виду. – Лицо губернатора выдавало внутреннее напряжение.
На пороге появился сенатор Петерс, оперся о косяк.
– Пусть это будет на моей совести, – повторил губернатор. – Возможно, я прав, возможно, нет. Не знаю. И мы это никогда не выясним. О таких решениях можно дискутировать до бесконечности.
– Ведь речь идет о жизни человека! – напомнил мэр.
– И это я понимаю, – согласился губернатор, – но кто дал мне право решать судьбу другого человека?
– Вы отказываетесь от своих принципов?
– В этом, Боб, – сказал губернатор, – и состоит разница между вами и мной. Я не верю в теорию о папочке, который всегда лучше знает что и как. Когда речь идет об общественных интересах, я всегда занимаю твердую позицию. Но если взрослый человек решает сделать что-то, не затрагивающее остальных, это не моя забота.