– Простите меня. Разрешите, я накажу их? – поклонился Чернов согласно своему положению в иерархии.
– Чего вы там бормочете? – озадачено выкрикнул полицейский с дубинкой. – Я сказал, документы на проверку!..
– Чё ты с ними церемонишься, Серёга! – подал голос другой полицейский. – А ну, быстро на брюхо и лежать – руки за голову!
Незнакомцы даже не пошевелились.
– Я чего вам сказал?! Ложитесь, суки!.. – Полицейский с наручниками угрожающе выпятил глаза, вытянул из-за пояса чёрную дубинку и сделал несколько шагов к неподчиняющимся гражданам. Не дойдя до них пары метров, вдруг упал и всё никак не мог подняться, зацепившись штанами за кусок металлической проволоки, торчащей из мусора. Проволока странным образом захлестнула петлёй ногу и всё крепче стягивала её мёртвым капканом.
– Что за чертовщина! – выругался полицейский, делая бесплодные попытки высвободиться. – Серёга, клади этих гадов на землю! Тут что-то нечисто!
– А ну, лежать! – очень громко выкрикнул полицейский, ещё стоявший на ногах. Его правая рука, освободившись от дубинки, потянулась за пистолетом, висевшим в кобуре на поясе. Кобура почему-то не расстёгивалась. Стало страшно. И тут бегающий взгляд полицейского напоролся на глаза незнакомца в чёрном пальто. Взгляд Дьявола сверкнул беспощадной сталью.
– Вы забыли Бога… – произнёс незнакомец, отчеканивая каждое слово. – Значит, должны увидеть Ад!
Полицейский испуганно шарахнулся в сторону. Но было уже поздно. Неведомая сила пригвоздила его к стене. Стало трудно дышать.
– Да кто ты такой!?.. – визгливо выкрикнул полицейский. И вдруг осёкся – взгляд человека в чёрном пальто вспарывал мозг и грудь, как скальпель. Полицейский постарался избежать этих острых глаз. Но они были везде.
Мужчина в чёрном пальто вплотную подошёл к ощерившемуся в страшной судорожной улыбке стражу порядка и, не прикоснувшись, ещё сильнее вдавил его в стену. Раздался предсмертный хрип задыхающегося человека.
– Помогите… – умоляюще посмотрел на Чернова полицейский, сидящий на земле. Руками он держался за ногу, уже не предпринимая попыток высвободиться, гримаса боли исказила его лицо.
– Грешников постигла божья кара, – сдержанно вздохнул Чернов.
– Что? – испуганно переспросил полицейский.
– «Возлюби ближнего своего»! – напомнил Чернов. – Моли Господа о спасении.
Белый как известь полицейский продолжал хрипеть у стены, истерично прижимая руки к груди. Хозяин безжалостно смотрел ему в глаза, и в его расширенных зрачках отражался красный мрак Ада.
Сидевший на земле его товарищ, превратившись в сгусток потного трясущегося страха, испытывал адские физические муки. Из-за ужасной непомерной боли он уже ничего не понимал, повторяя только одно: «Господи, прости и помилуй!.. Господи, прости и помилуй!.. Пожалуйста…»