Полина вынесла из дома пирог с клубникой. Чайную церемонию Игорь проводил сам: он разливал по чашкам заварку, доливал из самовара кипяток, резал и подавал кусочки пирога.
– Дымком попахивает! – закрыв глаза, произнесла Анна Викторовна, потянув тонкими ноздрями воздух над кружкой с чаем. – Как в детстве!..
Сгустившиеся сумерки мягко перешли в ночь, и Игорь включил освещение. В лучах электрического фонаря беседка с накрытым столом и пузатым самоваром посередине стала ещё уютнее, словно островок света среди сказочного дремучего леса.
– Прекрасный ужин, – констатировала Анна Викторовна. – И прекрасный вечер. Но, наверное, пора прибираться.
– Мама, а давай Игорю споём! – обратилась к ней Полина. Мать на несколько секунд задержала взгляд на молодом человеке, а потом неожиданно спросила:
– А что у вас с рукой, Игорь?
– Да так… осколком снаряда зацепило, – посмотрел на свою левую руку он. – Теперь вот плохо слушается.
– Где вас зацепило? – насторожилась Анна Викторовна.
– На войне… на грузинской. В прошлом году.
– Вы служили в армии?
– Три месяца. И столько же провалялся в госпитале.
– Бедный мальчик… – вырвалось у Анны Викторовны. В её глазах мелькнуло участие, но в следующую секунду женщина взяла себя в руки: – И как же вы с такой рукой управляетесь? Трудно, наверное? – Теперь её голос звучал почти сухо.
– Я привык. – Игорь отвёл глаза. Он не мог себе представить, что Анна Викторовна будет его жалеть и даже петь. Для него. Но то, что произошло в следующую секунду, заставило встрепенуться: женщина вдруг запела красивым низким голосом. Почти сразу к ней присоединилась Полина. Их голоса были похожи, но раскладывались на первый и второй. Вместе получался почти профессиональный дуэт. Видно, мать и дочь часто пробовали себя в песенном жанре. Они пели о неразделённой девичьей любви, о счастье в мечтах. И песни-то выходили грустными, но Игорю было хорошо от них.
Когда, пожелав спокойной ночи, Анна Викторовна ушла в дом, Полина вызвалась помочь Игорю убирать посуду.
Они вместе мыли тарелки и чашки под краном возле сторожки. Особенно долго им пришлось тереть закопчённую на костре кастрюлю. Невозмутимая Карина, неотлучно сидевшая рядом, получала в свой адрес смешные комплименты, шутки и замечания, но продолжала ответственно охранять несерьёзную парочку. Она была выше всяческих дурачеств, потому что несла службу.
Когда всё было убрано и помыто, Игорь посмотрел на часы:
– Уже первый час. Вам пора спать, Полина.
– Во-первых, я спать не хочу! – заупрямилась девушка. – А во-вторых, давай перейдём на «ты». Ведь ты всего на четыре года меня старше.