4. Затягивание
7 февраля 1613 года порядком подуставшие делегаты объявили двухнедельный перерыв: «для большого укрепления отложили февраля з 7-го числа февраля по 21 число». В города разослали гонцов «во всяких людех мысли их проведывати». Глас народа, конечно, глас Божий, но не маловато ли двух недель на мониторинг общественного мнения большой страны? В Сибирь, например, гонцу и за два месяца доскакать непросто. Скорее всего, бояре рассчитывали на уход из Москвы самых активных сторонников Михаила Романова – казаков. Прискучит, мол, станичникам в городе без дела сидеть, они и разойдутся. Казаки и в самом деле разошлись, да так, что боярам мало не показалось…
5. Роль Пожарского
Вернемся к Пожарскому и к его лоббированию шведского претендента на русский трон. Осенью 1612 года ополченцы захватили шведского шпиона. До января 1613-го он томился в неволе, но незадолго до начала Земского собора Пожарский освобождает соглядатая и отсылает его в занятый шведами Новгород с письмом к полководцу Якобу Делагарди. В нём Пожарский сообщает, будто и он сам, и большинство знатных бояр хотят видеть на русском троне именно Карла-Филиппа. Но, как показали дальнейшие события, Пожарский дезинформировал шведа. Одно из первых решений Земского собора – иноземцу на русском троне не быть, избирать государя следует «из московских родов, ково Бог даст». Неужели Пожарский был настолько наивен, что не знал настроения большинства? Конечно, нет. Князь Дмитрий сознательно морочил голову Делагарди «всеобщей поддержкой» кандидатуры Карла-Филиппа, чтобы не допустить шведского вмешательства в избрание царя. Русские с трудом отражали польский натиск, поход на Москву ещё и шведской армии мог оказаться роковым. «Операция прикрытия» Пожарского прошла успешно: шведы не двинулись с места. Вот почему 20 февраля князь Дмитрий, благополучно позабыв о шведском принце, предложил Земскому собору выбрать царя из семьи Романовых, а затем – поставил свою подпись на соборной грамоте об избрании Михаила Фёдоровича. Во время коронации нового государя именно Пожарскому Михаил оказал высокую честь: князь поднёс ему один из символов власти – царскую державу. Современным политтехнологам остаётся лишь позавидовать такому грамотному пиар-ходу: спаситель Отечества вручает державу новому царю. Красиво. Забегая вперёд, заметим, что до самой смерти (1642) Пожарский верой и правдой служил Михаилу Фёдоровичу, пользуясь его неизменным расположением. Вряд ли бы царь благоволил тому, кто желал видеть на троне Рюриковичей не его, а какого-то шведского принца.