В этот момент Марго заметила в комнате еще одну обнаженную девушку, ничуть не уступающую первой по красоте, которая, сидя на кушетке, изящным движением подкрашивала идеальной формы губы.
Марго стало очень стыдно за то, что она увидела, и девушка, отойдя на несколько шагов, уже было собиралась продолжать свою ночную прогулку, как в спальню к красавицам в расшитом золотыми нитями халате на голое тело вошел Амонис.
– Продолжим? – произнес он, опускаясь на огромную кровать. Девушки тут же скользнули к нему, начав осыпать тело Верховного зараса поцелуями.
Марго пошатнуло, как от удара пощечины. Она не хотела видеть и знать, что будет дальше. Так глупо девушка не чувствовала себя ни разу в жизни.
Приготовившись бежать, Марго резко развернулась и… уткнулась в грудь Давида.
Обойдя флагмана, девушка быстрым шагом пошла в направлении площади.
Через несколько шагов друг ее догнал и пошел рядом.
– Ну, давай, говори все, что обо мне думаешь! – с вызовом произнесла Марго.
– Все?
– Да, все!
– Ну, хорошо. Этот спортивный костюм тебе идет.
– Издеваешься? – девушка ускорилась, избегая смотреть в глаза другу, который также ускорился.
– Постой, – Давид поймал Марго за руку, вынуждая остановиться, – у вас с Амонисом точно ничего не было?
– Я ведь уже говорила, – зло произнесла девушка, – а что?
– Ничего. Все хорошо. Гуляем дальше или, судя по всему, бегаем?
Девушка замедлилась и, глубоко воздохнув, взяла флагмана под локоть.
– Значит, все-таки гуляем, – с игриво-детской улыбкой произнес он.
Каждый день на пустынной, практически лишенной растительности Koppe напоминал предыдущий.
В окне небольшой гостиницы, где остановился Варайес, открывался вид на каменистую, покрытую чахлым кустарником степь. Постоянно дующие ветры неустанно гоняли шарики перекати-поля.
Единственным на этой планете развлечением для брата Амониса было наблюдать за тем, как некоторым из них удавалось разогнаться быстрее остальных и, достигнув решетчатой ограды расположенного поодаль полузаброшенного космопорта, застрять в ней.
Унылость и запустение наполняли каждый сантиметр практически лишенной ресурсов планеты. Здесь почти не осталось населения: большинство из тех, кто был способен работать, отправилось попытать счастья в других мирах.
Корра умирала, однако далеко не все хотели это признавать. И эту небольшую горстку упрямцев не смущало то, что воду приходилось синтезировать, а воздух стал настолько разрежен, что без кислородных баллонов на улицу лучше было не выходить.
Они словно отказывались понимать, что все оставшееся население планеты занимает лишь одно небольшое поселение из герметически построенных домов, подобных тем, в которых жили первобытные колонисты, и все еще на что-то надеялись.