— Десятый закончу без троек, обещаю.
— Ладно, посмотрим.
«В 10-м классе мы вдруг стали очень хорошо учиться, — вспоминал Игорь Кохановский, — чтобы был хороший аттестат и чтобы потом поступить… Первую четверть мы закончили прекрасно, буквально с 2–3 четверками… Но отметки нам еще не выставили… Четверть заканчивалась накануне 7-го ноября. А пятого ноября нас пригласили… в 187-ю школу… А там все было как-то очень скучно. И Володя говорит: «Слушай, нужно что-то придумать, а то все девчонки сидят, скука такая, и стихи какие-то читают — кому это нужно?!.» И тогда ходили анекдоты — переделки басни Крылова на армянский вариант, там всякие смешные сюжеты получались… И вот Володя вышел на сцену и с кавказским акцентом рассказал басни Крылова… потом анекдот о том, как медведь, охраняя сон охотника и желая согнать надоедливую муху, севшую ему на нос, взял булыжник и осторожно опустил его на голову мухе, правда, охотник при этом скончался. Басня имела громадный успех…»
Воодушевленный Высоцкий принялся рассказывать кавказские опять-таки анекдоты. Почти стерильные, в смысле приличия. Но исполнителю потом было не до смеха…
«Володе поставили тройку по поведению в четверти, — завершал грустную историю Кохановский. — После этого мы поняли, что медаль Володе не дадут, мне тоже не нужно, и поэтому стали немножко по-другому учиться».
Все эти вечера — полная туфта, постановил Акимыч, пусть на них идут те, кому делать больше нечего. Тут и голосовать не нужно было, все были согласны. «Хотя они устраивались для нас, но мы считали себя выше этого. Мы предпочитали многое другое», — загадочно говорил дворовый приятель Аркан Свидерский. Но это так, дворовый аристократизм.
Были, в конце концов, танцы, как учебный полигон брачных игр. Тогда в ходу была дежурная острота: что такое танцы? — трение двух полов о третий. В школах лишь на совместных вечерах жертвы раздельного обучения на час-другой (под бдительным педагогическим контролем) оказывались в менее противоестественных отношениях друг к другу. Но исключительно падеграс, падекатр, падеспань, польку. Только, боже упаси, не фокстрот или танго! Вальс — и тот вызывал сомнения. А девчонкам так хотелось хоть немного «пофокстрировать» или «потангировать», только вот кавалеры-скромники упрямо подпирали плечами стены зала.
Более вольными были танцы во дворе, когда теплыми летними вечерами распахивалось настежь чье-то окно на первом этаже, на подоконник выставлялся патефон, а еще лучше — радиола! — и начиналось! Сначала парни с парнями, девочки с девочками, потом уже смелели. Вот только пыль клубами, ужас!..