Владимир Высоцкий, размышляя о своей судьбе, первый срок отмерял себе в утробе — «девять месяцев — это не лет». Потом уточнял:«Жил я славно в первой трети — двадцать лет на белом свете…»Но коль уж так Судьба распорядилась, пусть «вторая треть» продолжится хотя бы до гамлетовского, до христова века…
С 1960 года в жизни Высоцкого настал новый этап. Совсем взрослой жизни. Женился. Позади годы ученичества, школярства.
Странное совпадение. В этом же году Булат Окуджава закончил рукопись повести, которую озаглавил задорно и грустно, как тост на посошок — «Будь здоров, школяр!». Вскоре Владимиру на ночь дадут прочесть альманах «Тарусские страницы», где «Школяра» рискнули опубликовать. Проглотил залпом. Запомнились, как напутствие, вступительные слова: «Это не приключение. Это о том, как я воевал. Как меня убить хотели, но мне повезло. Я уж и не знаю, кого за это благодарить. А может быть, и некого… Так что вы не беспокойтесь. Я жив и здоров. Кому-нибудь от этого известия станет радостно, а кому-нибудь, конечно, горько. Но я жив. Ничего не поделаешь. Всем ведь не угодить…»
Я тоже жив-здоров, думал читатель, и ничего не поделаешь. А через несколько лет аукнется лирическая проза Окуджавы грубоватыми поэтическими строками:
Поэтому я — не проходит и дня —
Бью больно и долго, —
Но всех не побьешь — их ведь много…
Ведь всем не угодить, верно?
«В начале 60-х, — вспоминал Высоцкий, — я услышал песни Окуджавы, и меня поразило, что свои стихи можно еще усиливать мелодией, музыкой… И понял, что такая манера излагать свои стихи под гитарные ритмы, даже не под мелодии, а под ритм, — это еще более усиливает влияние поэзии, которой я занимался уже к тому времени немало, ну если это можно назвать поэзией. А именно стихи… И можно придать при помощи шутливой мелодии еще более комедийный оттенок песне, который, возможно, потеряется, если просто эту песню напечатать или прочесть. Стал делать, конечно, совсем по-другому, потому что я не могу, как Булат, — это совсем другое дело. Но все-таки я стал писать в этой манере именно потому, что это не песни — это стихи под гитару…»