– Елена Викторовна!
Я обернулась.
Он улыбнулся:
– Антон… Меня зовут Антон Городецкий. Надеюсь, в следующий раз вы вспомните, как меня зовут.
* * *
Минут через двадцать, поднимаясь по лестнице в свою комнату, я невольно обратилась мыслями к недавнему случаю на лестнице, прокручивая в голове момент, когда из-за своей неловкости оказалась так близко к этому мужчине.
Если раньше я особо не обращала внимания на его внешность, то теперь как следует его рассмотрела: и темные волосы, чуть вьющиеся на висках и возле лба, и каре-зеленые глаза, и четко очерченные губы, и мужественный подбородок, и даже небольшой старый косой шрам над левым глазом, слегка изгибающий и прореживающий густую, красивой формы бровь. Я вспомнила сильную хватку, широкие плечи, высокий рост.
Да он очень даже неплох!
Кроме того, меня удивило, что от него исходил легкий запах хорошего мужского парфюма – кажется, одеколона «Консул». От других шоферов Деда так не пахло: от них несло бензином, моторным маслом и черт его знает, чем еще.
А еще этот Антон озадачил меня тем, что в его голосе совсем не было легкой угодливости, присущей людям его положения. К Деду он обращался словно на равных: уважительно, но не лебезил и не самоуничижался. И где только Дед откопал себе такого шофера? И как его терпит?
Когда я вошла в спальню, Карен уже спал. На полу рядом с кроватью я увидела россыпь бумаг: снова работал. Да что же там у него такое срочное? Даже в праздники не дает себе отдыха.
Я разделась, скользнула под одеяло и устало закрыла глаза.
Когда я уже сползала в сон, в моей голове пронеслись слова Антона: «…вы, красивая молодая женщина…». Я улыбнулась и заснула.
Проснулась я без всякого будильника в семь часов. Впереди чистым листом лежал очень важный день. Надо было начинать действовать.
Я растолкала спящего Карена:
– Вставай!
Он недовольно застонал, не открывая глаз:
– Ленка, дай поспать!
– Только не сегодня. Надо срочно сгонять в город.
– Который час?
– Семь.
– Ты с ума сошла? Зачем?
– За нотариусом.
Карен открыл один глаз:
– Точно рехнулась. Для чего тебе нотариус?
– Дед согласился подписать завещание в мою пользу.
Тут Карен открыл и второй глаз и сел в постели, приглаживая взъерошенные после сна волосы:
– Ты серьезно?
– Серьезней некуда. В таких случаях, сам понимаешь, надо ковать, пока горячо. До города пилить часа два. Пока туда, пока обратно сгоняешь – как раз успеем до обеда это дело провернуть.
Карен оживился, соскочил с кровати и начал натягивать брюки, прыгая на одной ноге:
– Как тебе это удалось? Он же только вчера при всех заявил, что все оставляет этой своей сиделке!