Глаза сыщика вспыхнули:
– И вы можете сказать, каким?
Проклиная себя за свой несдержанный язык, я поспешила откреститься:
– Да откуда же мне знать?
Однако интерес в глазах Городецкого не спешил гаснуть. В его движениях и голосе вдруг снова, как раньше, возникла ленца. Он подошел ближе, оперся рукой о стену над моей головой, смерил меня взглядом и произнес, растягивая слова:
– Вы очень интересный персонаж, Елена Викторовна. Мне будет очень жаль, если именно вы окажетесь отравительницей.
Так и не поняв, что это было: комплимент или угроза, я вывернулась из тесного пространства между стеной и мужским телом, жар которого я буквально ощущала даже на расстоянии, отступила на шаг и парировала:
– Из нас двоих у меня преимущество: мне уже точно известно, что я не преступница, а вы еще этого не знаете. Желаю вам скорее докопаться до этой истины.
Изобразив ледяное спокойствие, которого вовсе не испытывала, я гордо покинула кухню, ощущая себя победительницей, но, увы, только в этом раунде.
Поднимаясь наверх, я рвала и метала: да что себе позволяет этот сыщик! Расхаживает по всему дому, отдает распоряжения, лезет в нашу жизнь. Если бы я была владелицей дачи, этот Антон-пинкертон мигом бы отсюда вылетел. Но хозяин тут Дед…
На мгновение мелькнула мысль, что, если бы покушение удалось, сейчас дачей и всем остальным наследством распоряжалась бы я….
Подойдя к двери нашей с Кареном спальни, я открыла ее и замерла от удивления: у кровати на полу стояла на коленях… Мария Данваль.
Я шагнула в комнату. Тетка, явно не ожидавшая моего появления, торопливо поднялась на ноги, суетливыми движениями отряхивая джинсы, в которые успела переодеться – ведь с утра я ее видела в брючном костюме.
Более неловкую ситуацию было трудно себе вообразить. Интересно, она собирается как-то мне объяснить, что она делала на коленях в чужой супружеской спальне? Или у них во Франции, это в порядке вещей?
Прояснение ситуации я начала с банального вопроса:
– Что вы тут делаете?
Мария сверкнула извиняющейся улыбкой:
– Лена, я же просила называть меня на «ты», помнишь?… Представляешь: зашла к тебе поговорить, увидела, что никого нет, и уже собралась выйти, как вдруг у меня расстегнулась сережка и закатилась под кровать. Пришлось ее доставать оттуда. К счастью, я легко ее отыскала, – она продемонстрировала холеный кулачок, в котором что-то было крепко зажато, и тут же опустила это «что-то» в карман.
– И о чем вы… ты… хотела со мной поговорить? – спросила я.
Мария прошла мимо меня, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной: