– Я не смогу. Это же убийство!
– Перестань говорить ерунду! Представь, что ты случайно перепутала ампулы. Дед уже очень старый. Ему все равно не сегодня-завтра помирать.
Слышится всхлипывание, и брат идет на попятную:
– Ладно. Не будет укольчика. Но тогда неизвестно, сколько нам с тобой еще придется терпеть. А если Дед проскрипит еще лет двадцать? А? Будешь так долго сносить его приставания? Или, думаешь, я тебя буду столько ждать?
Всхлипывание переходит в звуки тихого плача.
– Ну хватит рыдать, – говорит брат. – Ничего ведь еще не решено. Ты сперва жени старика на себе, а там посмотрим. А то, похоже, кто-то хочет Деда травануть. А нам очень надо, чтобы он дожил до свадьбы, да, детка?
Лидочка, кажется, немного успокаивается и голосом, в котором еще слышны слезы, произносит:
– Я его не травила.
– Да я тебя и не обвиняю. Кстати, как он там сейчас себя чувствует?
– Нормально.
– Надо же, даже цианид его не берет! Живучий, назло всем нам… – с веселой злостью произносит брат.
Лидочка умоляюще произносит:
– Малыш, поцелуй меня, пожалуйста, еще.
Наступает тишина. Судя по тому, что вместо слов слышна лишь какая-то тихая возня, поцелуй плавно перерастает во что-то большее.
Постепенно осознав, что занята подслушиванием чужого секса, фыркнув от отвращения, я возвращаюсь в свою спальню.
Там темно и тихо. Карена нет. Интересно, он работает до сих пор или, как Андрюшка, зажал в каком-нибудь углу Марию?
Только сейчас я вспоминаю, что шла на кухню за пирожками, но так и осталась без ужина.
Я ложусь в постель голодная и от этого еще более злая, ворочая в голове невесёлые мысли, прогоняющие от меня сон.
Вот это открытие! Оказывается, брат уже давно знако́м с Лидочкой. И не просто знако́м, а это он подсунул ее Деду.
Так Андрюшка, получается, уже давно плетет свою интригу, чтобы оттяпать от наследства кусок покрупнее, и даже не прочь совсем отодвинуть меня от пирога!
А ведь он еще не знает, что я, согласно завещанию, – единственная наследница. Интересно, знай он об этом, тоже припас бы для меня какой-нибудь «укольчик»?
Вот во что бы я никогда не поверила, если бы не услышала только что собственными ушами, так это в то, что мой младший братишка готов ради дедова добра даже на убийство!
Как хладнокровно он рассуждал о смертельной инъекции, подбивая свою подружку на преступление! Интересно, а если она в конце концов откажется совершить это, попытается ли Андрюшка сам ускорить дедову смерть? Хватит ли у него на это духа?
И еще: надо ли предупредить Деда о том, что мне стало известно?
Может, не стоит спешить? Пока Лида не добилась свадьбы, они с Андрюшкой с генерала будут пылинки сдувать.