Началось перед рассветом 8 октября...
Под прикрытием ураганного артиллерийского огня 1-й армейский корпус и Кубанская кавдивизия белых под общим командованием генерала Кутепова форсировали Днепр. Их части шли через остров Хортицу, имея в виду взятие с ходу города Александровска. Кубанцам и пехоте Корниловской и Марковской дивизий удалось отбросить 3-ю дивизию красных и стремительно распространиться в западном, а затем и юго-западном направлении, стремясь окружить и уничтожить армию Миронова.
С рассветом Миронов дал приказ начдиву-21 Лысенко немедленно связаться с 16-й и совместными усилиями (имея в виду также 3-ю стрелковую из 13-й армии) прижать десантные части врага к берегу и вырубить как можно быстрее, чтобы не дать закрепиться на новом рубеже. Верный своей тактике, Миронов сразу же переправил одну из бригад 1-й стрелковой дивизии на левый берег, давая понять противнику, что он может оказаться в полном окружении. Увы, этот маневр был несоизмерим с масштабами последующего сражения... Несмотря на то что группе Лысенко-Волынского удалось остановить продвижение противника в западном направлении, а затем отрезать главные его силы от Кичкасской и Хортицкой переправ, вызвав полное замешательство, а 3-й кавбригаде Масленникова даже разгромить наголову группу противника под колонией Шенеберг, бои только еще разворачивались.
Пока конница Миронова отражала с успехом фланговый удар войск генерала Кутепова (по силам равных примерно 2-й Конной), на рассвете следующего дня новая ударная группа белых в составе двух армейских корпусов под общим командованием генерала Драценко форсировала Днепр западнее, под Никополем, и беспрепятственно устремилась к станции Апостолово, где располагался штаб 2-й Конной...
— Там же, по общему мнению, непроходимые плавни! На десятки верст! Куда же смотрела наша разведка?
Миронов смотрел на карту, свисавшую со стены, кусал кончик правого уса, нервничал. Он понимал, что инициатива вчерашнего дня, отбитая с великими трудами у десантных дивизий Кутепова под Александровском, вновь упущена.
Член РВС Макошин и начальник полевого штаба армии Тарасов-Родионов молчали. Первый, понятно, не отвечал за разведку, второй же прибыл в армию совсем недавно, только входил в дело.
— Врангель использовал понтоны и прошел плавнями в одну ночь, — сказал он.
Командарм вздохнул, только искоса посмотрев на тонкое, интеллигентное лицо своего помощника. Тарасов Родионов, бывший подпоручик одного из гвардейских полков, чекист, вместе с матросом Дыбенко пленивший в ноябре семнадцатого под Гатчиной генерала Краснова с комиссаром Временного правительства Войтинским... Лет тридцати, подтянутый и исполнительный, но каковы его навыки и способности в штабной работе? Чьими заботами он прислан в армию к Миронову?