Последний кадр – с мертвым Алексом! – получился лучшим из всех. И на его черных губах застыла улыбка счастья. Я подумал, что для Сони эта картинка действительно могла бы стать настоящим сюрпризом. И ведь что удивительно: именно она эту картинку и увидела первой!..
Два таинственных, волнующих и блестяще обставленных (по мнению Паскаля) убийства, перед разгадкой которых оказалась совершенно беспомощной даже полиция, успокоили его и привели почти что к гармонии с миром и своей ролью в нем. Впервые он ощущал себя творцом, по собственной воле прерывающим чужую жизнь, одновременно даря секунды блаженства своим жертвам, и это чувство вернуло ему уверенность в себе, своих силах и талантах.
Он уже готов был поставить на этом точку, вернувшись к тихой мирной жизни, как вдруг на следующий день после закрытия балетного конкурса, когда он в обеденный перерыв направился в кафе по соседству, к нему неожиданно подскочил ужасно неприятный мальчишка – Пьер ле Пе, чье выступление на фестивале никому толком не запомнилось.
Кривя тонкие губы в усмешке, сопляк торопливо сунул ему в руку записку и тут же исчез, свернув в ближайший проулок. В записке было написано следующее: «Я видел, как вы фотографировали Алекса. Вы его и убили! Если не желаете попасть в тюрьму до конца жизни, жду вас сегодня в три часа в церкви Святого Сердца с двадцатью тысячами франков».
На этот раз следовало быстро все подготовить и провести, спасая собственную жизнь. Вместо обеда Паскаль отправился домой за третьей дозой – именно тогда мы с ним и встретились, проглотив дуэтом пару куриных рулетов. Прихватив с собой шприц, дозу «Волшебного сна», а также сумку, набитую кухонными полотенцами, Паскаль пришел в церковь почти на час раньше условленного времени и занял удобную позицию за колоннадой.
Мальчишка ле Пе появился в церкви за полчаса до назначенного времени. Уверенный, что он там один, прошел до конца ряда, а когда, обернувшись, вдруг увидел прямо перед собой улыбающегося Паскаля, едва не закричал от испуга.
Паскаль с усмешкой швырнул ему сумку: «Получи свои деньги, щенок! Зачем тебе эта столь скромная сумма?» – «Я поеду в Штаты!» Мальчишка, опустившись на скамью, стал открывать дрожащими от волнения руками молнию сумки…
В этот момент Паскаль крепко обхватил его левой рукой, одновременно правой уколов в шею. С третьим танцором было покончено.
После этого Паскаль всерьез задумался: что делать с оставшимися двумя дозами? Искус использовать их был слишком велик, но в новых убийствах уже не могло быть прежнего смысла – ведь до сих пор смерть талантливых танцовщиков была его личной местью за то, что для него самого балет оставался недостижимой мечтой. Он не желал становиться банальным убийцей.