Я хмыкнул. Что ж, последние события показали, что доктор Плис не играл в дурачка и не обманул по части пропажи снадобья – кто-то действительно умудрился его похитить, возможно, за несколько минут до прибытия полиции.
– Могу. А полиция изучила контакты доктора, кто у него был последние дни, кто убирался-готовил?
– Ну, насчет уборки-готовки сразу скажу: доктор был повернут на медицине и своих исследованиях, все деньги тратил на опыты, так что никогда не держал ни уборщицу, ни повара. У него и жены по той же самой причине никогда не было. – Тут Рита лукаво подмигнула. – Он сам себе готовил, стирал в стиральном пункте Монтре, а уборку в доме проводил, когда слой пыли становился уж слишком толстым.
– И все-таки у него ведь наверняка бывали гости. Каким образом, к примеру, он нашел себе первого клиента?
С удовольствием допивая кофе и делая знак официанту повторить, Рита энергично кивнула.
– Ну, это все достаточно просто: я же сказала, что доктор работал в частной клинике Монтре для онкологических больных. Повторюсь – он сошел с ума, допросить его не удалось, а потому многие аспекты дела так и остались без объяснений… И все-таки полиция и пресса пришли к выводу, что, скорее всего, сын больного из Арабских Эмиратов (бывший однокурсник доктора) сам подошел к доктору с просьбой избавить отца от страданий. Доктор согласился, их разговор кто-то подслушал, не поленившись написать анонимку в полицию и продублировав его для редакции газеты «Женевские новости».
Официант принес новую порцию кофе, и наш разговор продолжился.
– Что ж, тут все более-менее ясно, – я кивнул. – А все-таки что удалось выяснить прессе и полиции по части визитов последних дней в дом доктора?
Рита перевела свой задумчивый взгляд с панорамы озера на пышную пенку капучино в собственной чашке.
– Ну, список всех посетителей получить было просто невозможно – доктор жил в крошечном домике, расположенном сразу за церковью, так что за входом никто следить не мог. И все-таки полиция воспользовалась записной книжкой доктора, прочитав о всех его назначенных делах и встречах в течение последних дней перед роковой «операцией».
Признаться, я начинал терять терпение – моя собеседница неожиданно сбавила темп, перейдя с энергичного галопа на топтание на месте.
– Ну, и что дал им блокнот доктора? Были в нем интересные записи, какие-то конкретные имена?
Рита выразительно вздохнула и перевела на меня взгляд своих мечтательных глаз.
– Разумеется, было одно конкретное имя. И я бы с удовольствием его от тебя скрыла, но, боюсь, ты по-любому все прознаешь, всего лишь подняв архив газет за прошлый год. – И она еще раз вздохнула и улыбнулась. – Там было время встречи со мной – журналисткой «Русской Матрешки» Ритой Ошенко. Как тебе новость?