– Не было никакой статьи! Говорю тебе: его бесконечный монолог на девяносто девять процентов состоял из специальных терминов и труднопроизносимых химических формул – гениальный Плис делился со мной своими научными изысканиями, словно я была в состоянии все это оценить и попросту понять. Потому я и сказала ему, что подойду еще раз, чтобы кое-что уточнить. Но на следующий день разыгралась драма, и бедняга доктор сошел с ума.
– И в связи с этой драмой тебе совершенно не захотелось срочно написать статью про последнее интервью доктора, которое было всего лишь за день до его сумасшествия?!
Краснолицая Рита гневно нахмурилась.
– Ты слово в слово повторяешь слова моего редактора! Он прямо орал, что я должна все изложить, хоть из пальца высосать то, что доктор и не думал говорить, но что будет эффектно звучать в связи со всеми событиями! Он просто рвал и метал, грозил уволить меня…
– А ты?
Она перевела дух.
– А я отказалась писать про доктора Плиса. Слишком он был порядочным и несчастным человеком. А я, прежде всего, тоже человек, а уж потом – журналист, готовый на все ради сенсационной заметки.
Черт возьми, это прозвучало внушительно, так что мне пришлось на время смирить свой пыл, тем более что Рита почти тут же потянулась рукой к своей сумочке, словно собираясь немедленно рассчитаться за кофе и лететь дальше по своим человеческим, а затем уж журналистским делам.
Само собой, я поспешил уверить свою милую визави, что без проблем оплачу наш совместный кофе, и поблагодарил ее за приятную беседу. Мы пожелали друг другу хорошего дня и разошлись в разные стороны: я направился к замку, Рита поскакала в направлении города.
Но на этом мои встречи со швейцарской прессой не завершились. Едва я сделал несколько шагов, как откуда-то вынырнул юркий парень в ярко-красной кожаной куртке и огромных черных очках, на фоне которых все его личико казалось крошечным и сморщенным.
– Повезло моей коллеге, – вместо приветствия произнес он высоким ломким фальцетом, – ей без проблем дал интервью главный охотник за трупами. Полагаю, все дело в том, что Рита, как и вы, русская?
Каюсь, этот парень не понравился мне с первого взгляда: юркий, мелкий, скользкий. Плюс ко всему – эти глаза, скрытые за черными стеклами очков.
– Именно потому, что мы оба – русские, и состоялась наша беседа. Не интервью, а просто беседа, понимаете?
Я постарался, чтобы мой голос звучал нейтрально, без тени неприязни. Но, казалось, парень заранее подозревал весь мир в лютой нелюбви к себе и заранее ненавидел за это всех и вся.
Он криво усмехнулся.