– Зачем?
– Чтобы не подпускать к тебе подобных друзей на пушечный выстрел! – грозно произнес он. – Итак, когда тебе понравился Генрих?
– В детском саду и понравился.
– То есть как?
– Мой отец тогда служил в Темиртау, и мы ходили в одну группу. Но вспомнили об этом только на зимней сессии на первом курсе. Он прав, я была в него влюблена, но достаточно быстро поняла, что мы с ним не пара.
– И почему не пара?
– Была одна история. Генка ненадолго увлекся преподавательницей немецкого. Или она им, что, по сути, не столь важно.
– Серьезная ошибка. А он знал о твоих чувствах?
– Нет. Я никогда ему не признавалась. Хотя, наверное, догадывался.
– И ты не смогла его простить?
– Сразу не смогла. А когда простила – это уже не имело значения.
– Почему?
– Я тогда даже в больницу попала. Тело спасли, душа со временем излечилась, а вот любовь умерла. Любовь, она ведь не возрождается заново, что бы ни говорили. У нее, как и у людей, одна жизнь. Она может впасть в анабиоз, ее можно глубоко и больно ранить – выкарабкается. Но если уже умерла… Любовь, она или есть – или нет, или жива – или мертва.
– Глубоко… – Вадим откинулся на подушку и тоже уставился в потолок. – Но спорно. Получается, ты сама убила в себе любовь к Генриху?
– Не совсем. Сначала он ее смертельно ранил, а затем я не оставила ей шансов на спасение. Вот она и умерла.
– А как же он? Насколько я понял, все эти годы он продолжал тебя любить?
– Поздно. Его любовь – красивая голографическая картинка. Но она никогда не оживет и не станет реальной. Для этого нужен особый свет – встречное чувство. А его нет.
– Н-да…
– Что да?
– Ты непростительно умна для блондинки.
– То есть? Для тебя, как и для других, блондинка – показатель ума? – в тон ему ответила Катя.
– Ну, не без этого, – провокационно подтвердил Вадим.
– Ах вот как? В таком случае для женщины красивый мужчина – ловелас, жигало, донжуан… Кто угодно, но только не партнер для серьезных отношений!
– Это почему?
– Потому что вокруг него всегда будут виться женщины! И вообще, вчера мне показалось, что Вадим Ладышев – любитель молодых длинноногих брюнеток! – добавила она с легкой обидой.
– Смею заверить, что нет. Иначе меня не было бы в этой постели, – улыбнулся он и добавил вполне серьезно: – С брюнеткой вчера покончено бесповоротно. Да мы с ней и не встречались два последних месяца.
– Надо же! И почему?
– Хорошо, открою тайну: мне всегда нравились исключительно умные блондинки. Исключительно! – поднял он вверх указательный палец и, заметив отсутствие на руке часов, спросил: – Интересно, который час?