– Все равно, впредь вы не должны уходить так далеко без провожатого. Вы обещаете, Майя, не правда ли? А в залог того, что вы сдержите слово, я попрошу у вас это, – и барон вдруг, как будто шутя, выхватил из ее рук ветку цветущей яблони.
Майя взглянула на него не то испуганно, не то недовольно.
– Мою ветку? Нет! На каком основании я должна отдать ее вам?
– Потому что я прошу.
– Нет, господин фон Вильденроде, я не отдам этих цветов.
Молния гневного изумления сверкнула в глазах барона, он не ожидал, что это «дитя» способно на такое резкое сопротивление, когда дело касалось его желания. Это подзадорило его во что бы то ни стало настоять на своем.
– Вы так дорого их цените? – спросил барон с жесткой насмешкой. – Кажется, и граф чрезвычайно ценит их. Не имеет ли этот «знак примирения» какого-нибудь тайного значения для вас обоих?
– Это была шутка, ничего больше! Виктор – товарищ по детским играм.
– А я для вас чужой – вы это хотите сказать, Майя? Я понимаю! – В его словах слышалась горечь.
Ее карие глаза испуганно и с мольбой посмотрели на него.
– О нет, я не думала этого, право, нет!
– Нет? А между тем вы зовете его по имени, тогда как я остаюсь для вас господином фон Вильденроде. Как я просил вас хоть один-единственный раз произнести мое имя! Я никогда не слышал его из ваших уст.
Майя ничего не ответила и стояла неподвижно, с пылающими щеками и потупленными глазами; она чувствовала на себе его горячий взгляд.
– Неужели вам так трудно звать меня по имени? Ведь я имею право требовать этого как будущий родственник. В самом деле так трудно? Ну хорошо, я не буду настаивать, чтобы вы называли меня так в присутствии других, но сейчас мы одни, и я хочу слышать свое имя… Майя!
Еще секунда колебания, а потом дрожащие губы девушки тихо произнесли:
– Оскар!
Мрачное лицо барона осветилось неизмеримым счастьем, он сделал порывистое движение, как будто хотел прижать к своей груди девушку, которая стояла перед ним, дрожащая и смущенная, но потом обуздал свое желание и только крепко сжал маленькую дрожащую ручку.
– Наконец-то! А вторую просьбу? Ветку, Майя, которую дал вам другой и которую именно поэтому я не желаю оставлять в ваших руках! Прошу вас!
Майя больше не сопротивлялась, безвольная от этого взгляда и голоса, она протянула ему ветку.
– Благодарю! – тихо прошептал Оскар.
Он произнес только одно это слово, но в нем слышалась с трудом сдерживаемая нежность.
В это время у открытого окна дома появилась Леони Фридберг; увидев свою воспитанницу, она в ужасе всплеснула руками.
– Майя, да неужели вы выходили в такую погоду? Ведь вы можете простудиться! Боже, в каком вы виде! Скорее снимите мокрый плащ!